"Кочки" Старинова

   Уже давно мы привыкли к появлению спутниковой съемки, которая буквально до бесконечности отодвинула горизонты любознательного человека. Появилась возможность заглянуть в любой уголок мира и собственную малую родину изучить с нового угла зрения. Ведь Terra Incognita – земля неизвестная - начиналась буквально в паре километров от дома. Многое из того, что можно было бы увидеть с высоты птичьего полета, оставалось недоступным или непонятным с высоты человеческого роста.Безусловно, наличие такого ресурса значительно расширило наши горизонты и стало настоящим прорывом для каждого любознательного человека, а тем более – для поисковика… До этого я так мечтал увидеть нашу землю с неба! Даже подумывал о воздушных шарах или какой-нибудь летающей игрушке с камерой. Но вот пришло время, когда научно-технический прогресс позволил мне осуществить ту мечту и взглянуть сверху на наши села, наши поля и, конечно, на сохранившиеся в немалом количестве оборонительные сооружения времен войны. Теперь можно было оценить их масштаб и выстроить в некую систему разветвленную сеть траншей, а также противотанковый ров. По мере изучения спутниковых снимков Ростовский оборонительный обвод стал вырисовываться всей своей исполинской громадой. Да, это поистине впечатляющий памятник трудовому подвигу нашего советского народа – от женщин с лопатами до инженеров и саперов. Наша Родина, наш советский народ сделал всё для победы и масштабные оборонительные сооружения стали одним из впечатляющих подвигов.

Однако, как чаще всего и бывает, новый источник знаний, принося радость исследователю и закрывая одни вопросы, тут же открывает другие. Через какое-то время, внимательно вглядываясь в изображения со спутников, и я, и Сергей одновременно заметили в разных местах простирающиеся на многие километры полосы, состоящие из небольших бугорков. Где-то почти невидимых, а где-то очень явных. Что это такое, что за геоглифы войны – было непонятно. Минные поля? Но мины так не устанавливают. Их постепенно выдавливает на поверхность, вот только после извлечения саперами подобных бугорков не остается, тем более по прошествии стольких лет…

Мы решили проверить увиденное на местности. Оказалось, что да, это именно бугорки – насыпные кучки земли высотой сантиметров 20. А полосы из 6-7 рядов таких кучек действительно простираются на многие километры, причем абсолютно ровными линиями с изломами в нужных местах.

Очевидно, что перед нами некое инженерное заграждение, но вот чем могли помешать немецкой технике эти небольшие бугорки? Судя по всему, они и в то время были относительно невысокими. Может, сантиметров 50. Некоторые из них явно были раскопаны. Кто-то в них что-то искал или… Или это все-таки определенный вид минирования? Допустим, при недостатке мин можно обозначить противнику заграждение и в каждую десятую кучку земли установить мину. А потом пусть вражеские саперы разбираются, пока танки стоят. Причем разбираться и стоять все они будут под огнем… Звучит вполне логично, однако это не более чем версия, которая так и не нашла документального подтверждения. Даже общение с профессиональными саперами не дало результатов. Мол, не знаем такой методики, нас такому не учили…

Еще через несколько лет появился новый источник – аэрофотосъемка времен войны. Эти полосы обнаружились и там. Значит, точно какие-то инженерные заграждения, оставалось лишь понять, какие именно.

Нужно было найти документы либо иные свидетельства. И Сергей нашел. Искомое в виде забытого опыта наших предков лежало буквально на поверхности – в книге Ильи Григорьевича Старинова «Записки диверсанта».

Привожу фрагмент, давший нам разгадку:

 Глава 11.

На Южном фронте

Минируйте "кочками!"

В Москве задержаться не пришлось: 14 декабря генерал-майор Котляр приказал сформировать новую оперативно-инженерную группу для устройства минно-взрывных заграждений на подступах к недавно освобожденному Ростову-на-Дону и срочно отбыть на Южный фронт.

В группу включили инструкторов и лаборантов из оперативно-учебного центра Западного фронта, десять лейтенантов, имеющих боевой опыт и прошедших краткосрочные курсы при Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева, а также бывших бойцов Испанской республиканской армии во главе с Доминго Унгрия. Своим заместителем я назначил майора В. В. Артемьева, начальником штаба капитана А. И. Чехонина. Вечером 16 декабря поезд с предоставленным группе мягким вагоном медленно отошел от затемненной платформы Курского вокзала...

Захожу к молодым лейтенантам. Девушки — инструкторы Мария Белова и Ольга Кретова приглашают на чай. Из черного хлеба наделали сухариков. Сухарики напоминают о доме, о семье, которую не видел уже полгода...

Степи, снега, перестук колес, запах паровозного дыма. Вернувшись к себе, ложусь, пытаюсь вспомнить, как выглядит Ростов зимой. Мысли довольно быстро меняют направление, сосредоточиваются на полученном задании. Мне известно, что вокруг Ростова-на-Дону создаются так называемые "обводы". Это расположенные по трем гигантским дугам к северу от города противотанковые рвы, батальонные районы обороны с дотами и дзотами и отдельные окопы. Восточная оконечность каждой дуги упирается в Дон, западная — в дельту Дона. Вот эти-то обводы и предстоит минировать нашей группе.

На душе неспокойно. Коль скоро в Ростове по-прежнему уповают на противотанковые рвы, значит, необходимого количества мин, а возможно, и взрывчатки в обороняющей Ростов 56-й армии генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова нет. А генерал Котляр еще 5 декабря подписал директиву о возможно большей замене противотанковых рвов другими, более эффективными и менее заметными противотанковыми препятствиями! Придется, видимо, налаживать производство мин. Однако нехватка мин — не главное. Я уверен, что группа мины получит. Тревожит, как отнесутся к нашим новаторскими планам минирования начальник инженерных войск 56-й армии майор Е. М. Журин и сам Ремезов. Мой заместитель майор Артемьев говорит, что Журин был его начальником в военно-инженерной академии, это душевный, простой и хорошо знающий дело человек. Я надеюсь, что в Журине найду единомышленника. Но как посмотрит на новшества командующий армией? Его взгляды на минно-подрывное дело мне неизвестны. А ведь мы хотим помимо "скрытого" и "неподвижного минирования" применить в самых широких масштабах еще и "явное минирование"! Поясню, в чем тут дело.

При "скрытом", то есть при обычном минировании на местности, мины закладываются в грунт и надежно маскируются, чтобы их нельзя было обнаружить наблюдением. "Подвижное минирование" — это быстрая установка мин скрытым способом на участке, где врагу удалось потеснить наши войска или пробить танковую брешь в нашей обороне. Для такого минирования на танкоопасных направлениях заранее подготавливают склады мин и создают группы бойцов, имеющих автотранспорт, чтобы своевременно попадать к нужному участку боя. "Явное минирование" — совсем иная статья. В этом случае тысячи мин устанавливаются на виду, в десятках тысяч кочек, которые легко заметить даже издали и зафиксировать при аэрофотосъемке. Секрет в том, что заряжены далеко не все кочки, а определить, в какой скрывается мина, не способны ни человеческий глаз, ни объектив фотоаппарата. Противник оказывается перед выбором: идти танками на кочки и подрываться или обходить заминированные районы, вступать в бой в невыгодных районах. Разминировать кочки крайне трудно: мины можно устанавливать в сотне различных вариантов, заряжать где пятую, где десятую, где двадцатую кочку, где в первом ряду, где в третьем, где в сороковом, а проверять-то приходится все! Трудоемко, опасно для жизни (можно напороться на мину-ловушку), а главное — заставляет вражеские танки ждать результатов разминирования под огнем нашей артиллерии и под бомбежкой, нести потери. Разумеется, противник может обстреливать местность с кочками. Но противник в любом случае обстреливает местность, где обороняются наши войска, частично уничтожая и те мины, что поставлены "скрытым" способом. А расстреливать все кочки — не хватит ни снарядов, ни мин. Кроме того немецкие танки, обладающие низким клиренсом, часто наезжали на кочки не только гусеницами, но и днищем. Их экипажи в таких случаях погибали.

 Вот оно что! Оказывается, верна была наша догадка. Это такая военная хитрость, когда надо прикрыть огромные пространства, а никаких мин, что называется, не напасешься. Огромные – без преувеличения: внешнее кольцо вокруг Ростова имело протяженность порядка 155 километров, и еще были три кольца внутри передовой линии. Я не нашел точных данных о длине противотанкового рва, но очевидно, что выкопать его и обеспечить минными заграждениями, было крайне непростой задачей.

И ведь не только вокруг Ростова возводились масштабные оборонительные сооружения. Опоясывались гигантскими кольцами Москва и Ленинград. Казань, Сталинград, Горький и многие другие города тоже готовились к обороне, и везде требовалось огромное количество мин. Тут бы и пригодился опыт пронизанного рядами «кочек» Ростовского рубежа, но история распорядилась иначе.

Снова обращаемся к отрывку из книги Старинова:

Апрель 1942 года.

Нахлобучка от нового начальника

Оглушительно ревущий Ли-2, изрядно поболтав пассажиров на воздушных ямах, начал снижение. Пашни, лесочки, овраги встали на ребро, какая-то шустрая речонка рванулась течь в зенит, но в следующую мину пилот завершил вираж, и все вернулось на свои места. Толчок — мы катимся по аэродрому.

Москва встречала не по апрельски ярким солнцем, теплом, подсохшими тротуарами, многолюдьем, очередями у магазинов. По стенам домов, по ветровому стеклу "эмки" прыгали солнечные зайчики: женщины мыли окна. Боже ты мой, окна моют! Может, скоро вся жизнь, как земля под крылом самолета, встанет на места?

Приехав в НКО, прохожу в свой кабинет. Сначала звоню начальнику штаба, но его нет на месте. Тогда звоню новому, четвертому по счету за минувший год, начальнику инженерных войск генералу Михаилу Петровичу Воробьеву. Мы знакомы. Встречались еще в сороковом, когда Михаил Петрович служил генеральным инспектором инженерных войск, а в сорок первом виделись на Западном фронте: (Воробьев принимал дела у генерала Васильева).

— Зайдите, — приглашает Воробьев.

Он стоит у широкого окна. Внешне не изменился. Все так же коренаст, дороден, большеголов. Крупные черты лица хранят спокойствие. Докладываю о прибытии.

— Создается впечатление, что вы окончательно забыли о своей должности помощника начальника штаба инженерных войск! — здороваясь, замечает Воробьев. — Я подсчитал. За десять месяцев войны вы находились в штабе ровно месяц!

— Товарищ генерал! Оперативно-инженерные группы создавались не по моему хотению!

— Не оправдывайтесь! Партизанскими проблемами заниматься не нужно было!

Воробьев предложил садиться и опустился в кресло сам.

— Впредь оперативно-инженерные группы организовывать не будут, — сказал он. Мы добиваемся создания отдельных инженерных бригад специального назначения. Заниматься они станут исключительно заграждениями. Вам предстоит принять участие в разработке штатов бригад. Охоту к перемене мест надо обуздать, товарищ полковник.

— Слушаюсь.

— И охоту к минированию кочками обуздайте. Как это вас угораздило нагородить под Ростовом этих кочек? Кто-кто, а уж вы-то обязаны знать, что противник не должен даже догадываться, где стоят мины!

— Этот способ неоднократно испытывался на полигонах. Оперативно-инженерная группа провела дополнительную проверку...

— Главным военно-инженерным управлением такой способ не утверждался, товарищ полковник, и пока я остаюсь начальником инженерных войск, утвержден не будет. Имейте в виду!

— Разрешите объяснить, товарищ генерал?..

— Не нужно ничего объяснять. Я дал указание прекратить минирование кочками, больше к этому вопросу возвращаться не будем.

— Слушаюсь.

 На самом деле без всестороннего изучения вопроса трудно сказать, кто был прав. Но мне кажется, что сама по себе идея была очень здравой. Возможно, нечто подобное применялось где-то еще, но не получило огласки, не вошло в историю.

Казалось бы, загадка решена, сомнений не осталось, но все же профессиональная деформация исследователя давала о себе знать – мне хотелось найти какие-нибудь документальные подтверждения минированию «кочками». И вот в прошлом году в документах одной из немецких дивизий мне попался альбом со схемами Ростовского обвода, доставшийся врагу в качестве трофея. И там уже про «кочки» во всей красе!

А еще немцы приложили к альбому несколько фотографий столь диковинного вида заграждений. И эти фотографии, к моей безмерной радости, прекрасно дополнили общую картину, став той самой вишенкой на торте.

Повторюсь, я не знаю, применялся ли ростовский опыт в других местах, или после нахлобучки про такой тип заграждений забыли. Для меня гораздо важнее другое. Ростовский оборонительный обвод – это важный памятник истории и наглядный пример того, что победа не дается просто так. За нее нужно бороться и много думать. Не грубая сила (да и где ее было взять), а ум, воля и мотивация – вот главное оружие в войне. И в таком смысле обвод в целом и минирование «кочками» в частности – это не просто памятник истории, а памятник уму, воле и мотивации нашего народа. Благодаря им победили тогда. На них вся надежда и теперь.