Арбуз

В лавке старьёвщика увидел маленькую, старенькую книжицу с названьем «Здравствуй, Дон»


 

Представляя на 99% её содержание, тем не менее, купил, не раздумывая. Зная по опыту, что в тонне песка обязательно есть крупица золота.

Точно, есть. На этот раз, это не знаемое мной доселе стихотворение Эдуарда Багрицкого «Арбуз».


 

Этого автора чту. Не на всякой студенческой пирушке мы доходили до такого блаженного состояния, когда под гитарные аккорды неслось бурное:

«По рыбам, по звёздам проносит шаланду,

Три грека в Одессу везут контрабанду…»

Про Эдуарда Багрицкого можно рассказать многое. Здесь же упомяну только, что танцовщица Суок в фильме, а точнее в романе Юрия Олеши «Три толстяка», «списана» с жены поэта.

А сам поэт в замечательной книге Валентина Петровича Катаева «Алмазный мой венец» выведен как «птицелов».


 

Ниже текст стихотворения, в котором меня впечатлил, прежде всего, ярко описанный характер Меотиды.

Необходимое пояснение: «дуб», «дубок»- это большая лодка.

 

Свежак надрывается. Прет на рожон
Азовского моря корыто.
Арбуз на арбузе — и трюм нагружен,
Арбузами пристань покрыта.

Не пить первача в дорассветную стыдь,
На скучном зевать карауле,
Три дня и три ночи придется проплыть —
И мы паруса развернули…

В густой бородач ударяет бурун,
Чтоб брызгами вдрызг разлететься;
Я выберу звонкий, как бубен, кавун —
И ножиком вырежу сердце…

Пустынное солнце садится в рассол,
И выпихнут месяц волнами…
Свежак задувает!
Наотмашь!
Пошел!
Дубок, шевели парусами!

Густыми барашками море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно…
В два пальца, по-боцмански, ветер свистит,
И тучи сколочены плотно.
И ерзает руль, и обшивка трещит,
И забраны в рифы полотна.

Сквозь волны — навылет!
Сквозь дождь — наугад!
В свистящем гонимые мыле,
Мы рыщем на ощупь…
Навзрыд и не в лад
Храпят полотняные крылья.

Мы втянуты в дикую карусель.
И море топочет как рынок,
На мель нас кидает,
Нас гонит на мель
Последняя наша путина!

Козлами кудлатыми море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно…

Я песни последней еще не сложил,
А смертную чую прохладу…
Я в карты играл, я бродягою жил,
И море приносит награду,-
Мне жизни веселой теперь не сберечь —
И руль оторвало, и в кузове течь!..

Пустынное солнце над морем встает,
Чтоб воздуху таять и греться;
Не видно дубка, и по волнам плывет
Кавун с нарисованным сердцем…

В густой бородач ударяет бурун,
Скумбрийная стая играет,
Низовый на зыби качает кавун —
И к берегу он подплывает…
Конец путешествию здесь он найдет,
Окончены ветер и качка,-
Кавун с нарисованным сердцем берет
Любимая мною казачка…

И некому здесь надоумить ее,
Что в руки взяла она сердце мое!..

 

 

 

 

Светлана Николаева (29.08.23 11:00)

Из школьной программы помню только "Смерть пионерки" Эдуарда  Багрицкого. Признаюсь, совершенно не знаю этого поэта.

В "Арбузе" характер Меотиды- в точку. 

Stanichnik (29.08.23 20:14)

Меня это и вдохновило.

Гость (29.08.23 20:19)

У Паустовского в Золотой Розе есть рассказ о нём .

"ЭДУАРД БАГРИЦКИЙ

Можно заранее предупредить биографов Эдуарда Багрицкого, что им придется хлебнуть много горя, или, как говорят, "узнать, почем фунт лиха", потому что биографию Багрицкого установить трудно.

Багрицкий столько рассказывал о себе удивительных небылиц, они в конце концов так крепко срослись с его жизнью, что порой невозможно распознать, где истина, а где легенда. Невозможно восстановить правду, "одну только правду и ничего, кроме правды".

К тому же я не уверен в том, стоит ли вообще заниматься этим неблагодарным трудом. Выдумки Багрицкого были характерной частью его биографии. Он сам искренне верил в них.

Без них нельзя себе представить этого поэта с серыми смеющимися глазами и задыхающимся, но певучим голосом.

На побережье Эгейского моря живет живописное племя "леватийцев" - веселых и деятельных людей. Это племя объединяет представителей разных народов- греков и турок, арабов и евреев, сирийцев и итальянцев.

У нас в Советском Союзе есть свои "левантинцы". Это "черноморцы" - тоже люди разных народов, но одинаково жизнерадостные, насмешливые, смелые и

-влюбленные без памяти в свое Черное море, в сухое солнце, портовую жизнь, в "Одессу-маму", в абрикосы и кавуны, в пестрое кипение береговой жизни.

К этому племени принадлежал Эдуард Багрицкий.

Он напоминал то ленивого матроса с херсонского дубка, то одесского "пацана"-птицелова, то забубенного бойца из отряда Котовского, то Тиля Уленшпигеля.

Из этих как будто несовместимых черт, если прибавить к ним самозабвенную любовь к поэзии и огромную поэтическую эрудицию, слагался цельный и обаятельный характер этого человека.

Впервые я встретился с Багрицким на волноломе в Одесском порту. Он только что написал "Поэму об арбузе" - удивительную по сочности ощущений и слов, как бы забрызганную штормовой черноморской волной.

Мы ловили на длинные шнуры-самоловы, закинутые в море, бычков и барабульку. Мимо нас проходили на заплатанных парусах черные дубки из Очакова с горами полосатых арбузов. Задувал свежак, и дубки качались и до бортов садились в воду, разбрасывая вокруг себя пену.

Багрицкий облизал соленые губы и, задыхаясь, начал читать нараспев "Поэму об арбузе".

Источник: http://paustovskiy-lit.ru/paustovskiy/text/zolotaya-roza/roza_29.htm

Stanichnik (29.08.23 20:31)

Спасибо Гость. Порадовали.

Светлана Николаева (29.08.23 20:31)

Именно - нараспев.

Спасибо за ссылку.

Оставить комментарий

Изображение
Максимальный размер файла: 8 МБ.
Разрешённые типы файлов: png gif jpg jpeg.