Дело Рейзман

В отделе краеведения ДГПБ взял в руки эту книгу, рассчитывая на интересные находки.

Вот жандармы избивают бастующих рабочих на перроне железнодорожного вокзала.

Всегда интересно немного попутешествовать во времени. Нашёл фото этого перрона, только тринадцать лет спустя. Почётный караул встречает Антона Ивановича Деникина. А место можно узнать по треугольным стропильным фермам навеса.

Вернёмся к книге. Вот боевой отряд рабочих успешно отражает на баррикадах атаку казаков. Почему-то бойцы отряда изображены перед баррикадой, а не за ней? Вероятно, художник хотел выгодно изобразить конструкцию баррикады. И ему это удалось

Мимо этого рисунка невозможно пройти равнодушно. Озверевшие черносотенцы убивают девушку-революционерку, несшую красное знамя.

Мне уже приходилось читать очень интересные издания о событиях 1905 года в нашем городе. Конспективно они описаны здесь:
 

Мятежный 1905-й  Ростове-на-Дону

Там, среди прочих рисунков и фотографий, есть фотография стенда из не дожившего до наших дней музея революции в парке Горького. Стенд называется для современного человека, шокирующе: «Наши мертвецы».

На этом стенде, в самом верху, есть фото председателя ростовского бюро Донкома РСДРП, Соломона Рейзмана, умершего в  1907 г. в ростовской тюрьме. А фото его сестры, Клары Рейзман, неверное одной из первых жертв революционных событий 1905-го года, нет.

Сделал попытку разобраться.

Сначала я обратился к двухтомнику, который написал журналист и краевед Иосиф Моисеевич Гегузин. В этом двухтомнике собраны краеведческие очерки о событиях и людях увековеченных в мемориальных досках Ростова-на-Дону

Цитирую:

В сквере имени Первой Конной Армии установлена, мемориальная доска, сообщающая о том, что здесь 18 октября 1905 года, в связи с освобождением из тюрьмы группы революционеров, состоялся митинг, разогнанный царскими войсками и черносотенцами. Разыгравшиеся здесь события глубокой болью отозвались в сердцах передовых рабочих…

..Людской поток, запрудивший площадь все увеличивался. А в это время у ростовского собора собралась толпа, состоящая из всякого сброда, сколоченная черными силами. Она также направилась к тюремной площади. В руках у многих - национальные флаги, а впереди - оголтелые черносотенцы несли портреты царя и пьяными голосами горланили: "Боже, царя храни". Прибыв на площадь, они ждали сигнала к выступлению. В их рядах, как и среди многотысячного рабочего митинга, находились переодетые жандармы, полицейские, шпики.

Митинг продолжался допоздна. Стали расходиться только с наступлением темноты. Когда на площади осталось всего несколько сот человек, раздался провокационный револьверный выстрел. Рота Феодосийского полка дала залп по мирным демонстрантам. Потом еще один залп. И еще. В ход пустили оружие и дождавшиеся своего часа черносотенные элементы, подстрекаемые жандармами. И началось жестокое избиение рабочего люда. В него полетели камни. Били рабочих палками, прикладами, топтали сапогами. Зверскому избиению и истязаниям подверглась работница-знаменоносец Клара Рейзман, Изуродованной, окровавленной, ей вогнали в голову древко красного флага, через рот. Был убит "Карандаш" - рабочий завода Пастухова Дмитрий Михаев. Большевичка Татьяна Тимофеева от удара в голову навсегда ослепла. После кровавого побоища на земле осталось 11 убитых. Много было ранено и изувечено.

Ссылка на полный текст

Разъезд конной полиции на улице Варфоломеева. 1905-1907 гг. Фото с сайта PASTVU.COM

Дальше еще интереснее.

В интернет издании «Изба-читальня», в статье Константина Сазонова «Знамя Сиона», нашел упоминание об еще одной версии этой картины.

Процитирую отрывок, а ниже дам ссылку на всю статью.

«На картине была изображена лежащая на мостовой, но полуприподнявшаяся девушка с залитым кровью и искаженным гримасой боли лицом, которую бьют нагайками всадники в казачьей форме.
Это была сцена убийства молодой революционерки Клары (Хаи-Бейлы) Рейзман (ей было всего 18 лет), знаменосца демонстрации и митинга 18 октября. Судя по тому, что на её флаге была надпись: «Свобода Сиона», она была сторонницей, а возможно и членом российской социал-демократической еврейской партии «Поалей-Цион» (Рабочие Сиона).»

Ссылка на полный текст.

То есть существовала другая, вероятно более ранняя версия картины, на которой девушку убивают не черносотенцы, а казаки. А картина, приведённая в этой заметке, написана позже, тогда, когда казаков перестали поголовно считать царскими сатрапами.

В статье Ольги Морозовой журнале relga нашел еще одно интересное и, на мой взгляд, взвешенное описание тех событий.

Радикализация настроений рабочих Ростова осенью 1905 г. усилилась. Она совпала с чередой событий: выходом Манифеста 17 октября, еврейским погромом в Ростове-на-Дону и созданием в городе Совета рабочих депутатов. В день объявления Манифеста по Ростову пошли слухи об амнистии тех, кто был арестован в предыдущие месяцы. Рабочие устроили митинг возле тюремного замка на Богатяновском спуске. Постепенно от торжественных речей перешли к требованиям. Вокруг находились черносотенцы, солдаты, полиция и жандармы. Все стороны явно ожидали столкновения и даже провоцировали друг друга. Например, один из членов подрывной группа, созданной специально присланным специалистом этого дела «Максом» (Бутягиным), намеривался бросить бомбу в шеренгу солдат, и только случай помешал ему сделать это. Повода к такой акции солдаты не давали. По свидетельству участников митинга у стен тюрьмы, они склонны были устраниться от активной роли в событиях. Правые также пытались устроить провокацию: бросали в рабочих камни. Когда противники сошлись в рукопашной, Клара Рейзман, которая держала в руках красное знамя, получила удар камнем в лицо, а когда упала, ее стали бить о землю. Жестоко были избиты еще несколько человек. Толпы рабочих отступили в сторону вокзала. Воодушевленные победой черносотенцы продолжили громить расположенный недалеко Покровский базар. К ним присоединились городские низы, «босяки». Вторая стычка между рабочими и погромщиками произошла в тот же день на углу Соборного и Б. Садовой. Правые шли с портретами царя и пели «Спаси, господи». Их встретили отряды рабочей самообороны с тем, чтобы не допустить расширения погрома. Но сопровождавшие монархическую колонну казаки открыли огонь, и самооборона рассеялась, но в 17.00 собралась на железнодорожной станции. Тем временем весь район городского базара крушился толпой, уже горели дома между Садовой и Московской.

Ссылка на полный текст

Главный городской перекрёсток улицы Большой садовой и Таганрогского проспекта во времена Первой русской революции. Фото с сайта PASTVU.COM

И наконец, в «Ростовском словаре» Александра Оленева, которому спешу выразить своё уважение, нашел очень разносторонний материал об октябрьских событиях в Ростове

Когда утром 18 октября в Ростове-на-Дону стало известно о манифесте, социал-демократы организовали около полудня многочисленную манифестацию рабочих и учащихся от железнодорожного вокзала по главной улице (Большой Садовой). Как вспоминал И. Гущин, «ростовчане никогда не видели такой грандиозной картины».

Демонстрация завершилась на Острожной площади между тюрьмой трамвайным депо и восточным продолжением Скобелевской (ныне Красноармейской) улицы. Сюда с разных сторон влились колонны ростовчан и нахичеванцев. Здесь состоялся грандиозный митинг (участвовало около 10 тыс. чел.) с требованиями свободы политическим заключенным, обещанной манифестом, но не предоставленной властями города. На митинге выступали кадеты, социал-демократы, в том числе некоторые из тех 23 арестованных лишь по подозрению в оппозиционной деятельности, которые были освобождены во время митинга (24 чел. были освобождены по указу «Об амнистии» 23 октября).

Пока происходила манифестация и шел митинг, в городе собирались черносотенцы, вдохновителями которых были городской голова Е.Н. Хмельницкий, гласные городской думы присяжный поверенный В.К. Севастьянов (впоследствии председатель Ростовского-на-Дону отделения Союза 17-го октября), коллежский секретарь М.И. Кирьянов (в будущем председатель Ростовского-на-Дону отделения Союза Русского народа) и купец В.К Чириков. По городу был пущен слух, что «жиды напали на русских, избили их, а портрет Николая изорвали и выбросили». Напоив допьяна черносотенцев и хулиганье, опытная рука направляла их против революционеров и евреев, собирала их у Ново-Покровской церкви (ныне на ее месте Кировский сквер). Здесь скопилась большая толпа черносотенцев с национальными флагами и портретами царя.

По воспоминаниям П. Безруких (в то время 13-летнего подростка, из любопытства, принявшего участие в демонстрации и митинге), «площадь едва-едва вмещала демонстрантов, которые в течение дня непрерывно подходили с разных концов города. Лишь к вечеру постепенно толпа стала редеть». В сумерках, когда большая часть митингующих разошлась (оставалось 200-400 чел.), толпа черносотенцев и переодетых жандармов, подошедшая с запада (за ними двигались верховые донские казаки), стала забрасывать митингующих камнями и избивать. Митингующие пытались защищаться: из толпы раздались отдельные револьверные выстрелы. Менее осведомленные участники митинга думали, что выстрел или выстрелы произвел провокатор.

Охрану тюрьмы несли солдаты Феодосийского полка, которые по команде открыть огонь по обороняющемуся митингу стали стрелять поверх голов. Тогда против митингующих бросили конных казаков, находившихся за воротами тюрьмы и позади толпы черносотенцев. Они дали залп из винтовок. По свидетельству П. Безруких, «казаки, по-видимому, только этого и ждали. Сразу же рванули поводья лошадей и, врезавшись толпу, пустили в ход нагайки. А нагайки толстые, ременные, с вплетенной внутри проволокой, так что после сильного удара по спине кожа лопается. Вслед за казаками оттуда же с Богатяновского (ныне Кировского) переулка хлынула толпа черносотенцев и нанятых ими хулиганов, которые стали засыпать бегущих с площади рабочих градом камней. Некоторые из пострадавших рассказывали после, что черносотенцы били их кольями, железными и резиновыми палками. Получив сильный удар камнем в плечо, я бросился бежать».

П. Иванов вспоминал, что «зверскому избиению и истязаниям подверглась молодая работница Клара Рейзман. Избитой, окровавленной, ей воткнули в рот древко красного знамени, с которым она пришла». Всего было убито, кроме нее, 10 человек, многие были ранены.

Ссылка на полный текст

И наконец, я решил найти мемориальную табличку посвященную Кларе Рейзман, о которой пишет уже упомянутый И.М. Гегузин.

Она должна висеть на двухэтажном доме, в этом квартале на ул. Пушкинской, в котором жила семья Рейзман.

Но не висит. Не сохранилась, вероятно. Есть только фото этого дома, на неоднократно добром помянутом мною сайте PASTVU.COM, на котором можно различить эту табличку.

Зато этот квартал богат другими, хорошо сохранившимися табличками посвященным знаменитым ростовчанам. (Не в укор им конечно)

Например, в самом близком соседстве с семьёй Рейзман, проживала семья Флёровых. В которой, у родителей Николая Михайловича и Елизаветы Павловны (Фрумы-Леи Перецовны) рос мальчик Жора. Он родился в 1913 г. Напомню, что Клара и Соломон Рейзман погибли в 1905 и 1907 годах. То есть знать лично, соседей – революционеров, Жора не мог. Я даже не знаю, пересеклись ли эти две семьи, жившие в одном квартале.

Но на 100% уверен, что взрослея Жора знал о своих известных соседях.

Став взрослым, Жора, а точнее Георгий Николаевич Флёров, сделает первую советскую атомную бомбу.

С его мемориальной табличкой ничего не случится.