Чтобы вспомнить какими мы были, загляните в семейный альбом.

Среди вороха бумаг в помещении осиротевшей библиотеки школы – гиганта Сельмашстроя, среди брошенных томов классиков, брошюрок, призывающих любить спорт и природу, почетных грамот, тетрадей, рисунков и прочих великолепных и бессмысленных мелочей, составлявших  когда-то смысл чьего – то бытия, обнаружил этот альбом в тесненной, дерматиновой обложке.

На толстых, пожелтевших листах альбома  аккуратно приклеены черно-белые фотографии, рассказывающие о жизни завода и одноименного поселка в конце 50-х годов.
Фотографии качественные, сделанные хорошим фотоаппаратом и в хорошей лаборатории. Сужу по признакам, понятным тем, кто часами сидел в темной комнате над ванночками с растворами.

Многие фотографии уникальны. Разбил их на две части с условными названиями «Завод» и «Поселок». И покажу их вам со своими посильными описаниями.

К таким находкам отношусь как подаркам судьбы и приветам из прошлого  нашего удивительного и замечательного города, населенного не менее удивительными и замечательными людьми.

Фотографии выставляю в большом размере и качестве, чтобы желающие могли их скачать и рассмотреть детали. И без всяких меток и копирайтов. И к тем, кто будет помещать эти снимки на своих ресурсах - большая просьба делать так же. Не мы сделали эти фотографии, не мы их оформили и сохранили. Не наше право выводить на этих снимках свои имена.  

Честь первая. Завод.

Открывает альбом фотография главной проходной. 

Настроение сразу поднимает транспарант с надписью «Футбол»,  установленный на самом бойком месте. Кто встречается на зеленом поле, не разобрать, но это точно не команды с десятком дорогих легионеров в каждой. И уверен, что трибуны на этом матче были заполнены  (мы трибуны увидим позже).
На фасаде проходной – «теплые, ламповые» светильники с шарообразными плафонами на ажурных литых кронштейнах.  На здании в стиле конструктивизма  они - как седло на корове.

Слева доска почета с маленькими серпамимолотами и жестяной урной. Я люблю старые фотографии именно за такие забытые мелочи. Жестяных урн нет теперь даже в музеях.
Часы на башне еще те самые, первые, из тридцатых. Позже башня обзаведется ротондой и часами в другом стиле.
И, конечно, наглядная агитация – соль и суть того времени. Ленин, флаги союзных республик, молодые люди с белым, желтым и черным цветом кожи, надписи «мир» на разных языках. Эшелон комбайнов. 

«Братский привет всем народам, борющимся за мир, за демократию, за социализм»
«Шире соцсоревнование за достойную встречу 40-й годовщины Великого Октября!»

Кепки, шляпы, широкие брюки, строгие платья и чесучовые костюмы. Эпоха.

По этой ссылке проходная в 1971 г. Интересно сравнить. Я то смотрю только на длину юбок, но вы найдете много интересного в этом сравнении.

Следующее фото – Заводоуправление. На нем еще ни орденов, ни флагов на крыше. 
Фасад, вероятно, только отремонтирован. Как свежеиспеченный торт. На клумбе нет привычных елей, зато интересная рельефная композиция.

Посмотрел на фото 1941 г и не узнал здание. Довоенные ели исчезли. Куда пошли? На блиндажи? В буржуйки?
И здесь, как и на школе-гиганте, к зданию в стиле конструктивизма пристроены колонны. 
 

Первый инструментальный цех. Надо сказать, что культура производства в инструментальных цехах была заметно выше, чем в производственных и других вспомогательных цехах. Фикусы на высоких табуретках как символ эпохи. И опять наглядная агитация. Позволяющая, кстати, точно датировать всю серию.

Деревообрабатывающий цех. Я запах вам не передам, но я его помню. Опять бессмысленные лозунги, вызывающие только раздражение. 
Из всех архитектурных потерь, которые понес завод и поселок, этот цех – самая тяжелая. Удивительный образец промышленной архитектуры 30-х. Не нашел даже фотографий, на которых цех был бы виден полностью. 

По этой ссылке то немногое, что удалось найти.

Бизнес винить в этой утере трудно. Он должен быть, прежде всего, эффективным. Виню себя за то, что в свое время не отфотографировал и не описал.

Главный сборочный конвейер. На нем в 1957 г. собирали прицепной комбайн Ростсельмаш-8. Первый самоходный комбайн сойдет с конвейера завода в следующем, 1958 г. 
Если вы сейчас попадете на экскурсию по заводу, то этот цех вам представят как Цех сборки комбайнов №2. В нем собираются серии самых последних разработок сельскохозяйственной техники.

Сборочные конвейера в те времена были «тянущими». То есть, под полом цеха шла цепь, которая тянула прицепленные к ней машины. При выполнении длительных операций сборки  рабочий должен был семенить рядом. 
Сейчас конвейера в основном «несущие». Машина и рабочий стоят на одной движущейся ленте.

Конвейер сборки клавиш соломотряса. Наверное, точечная сварка в те времена была очень передовой технологией, и компоновка участка была передовой, раз этот небольшой участок попал в альбом. Сварочные трансформаторы подвешены к конструкциям над конвейером, по которому идут клавиши.
Очень вероятно, что это единственный участок на заводе, который сохранил свою технологическую схему с 50-х.

Прицепной комбайн РСМ-9 в поле. На этом снимке виден агрегат, который прицеплен сзади к комбайну. Я не встречал до этого фото таких агрегатов. Вероятно, это или прицепной копнитель, или дополнительная система очистки зерна.

О комбайнах немного здесь

На следующем фото хлеб убирает прицепной комбайн РСМ-8, который мы видели на конвейере. И к нему тоже прицеплен некий агрегат. Это точно какая-то система дополнительной сепарации продуктов обмолота. Фото уникально. Постараюсь позже разобраться с ним подробнее.

Здравствуйте, товарищ Кульман! На таких несуразных, угловатых конструкциях были вычерчены наши первые ракеты и атомные ледоколы. На приколотых кнопками к этим доскам листах ватмана рождались Братская ГЭС, БАМ, Усть-Илим и многое другое. Хорошую кофемолку родить не могли. Но все равно есть чем по праву гордиться.

Я счастлив, что мне когда-то пришлось  острозаточенным Кохинором рождать на чистом листе ватмана детали будущих машин. Ни с чем несравнимое ощущение. Правда, таких кульманов я уже не застал. Работал на ГДРовском Роботроне.

О кульманах и людях, на них работавших, в этой заметке.
 

Продукция завода готовится отправиться на поля. На снимке погрузочная рампа завода. 

Кто работал, кто устал, час обеденный настал. На снимке зал столовой кузнечного цеха. Снимок – золото. Но к факту наличия официанток и скатертей  отношусь с подозрением. И о том, что столы накрывали перед приходом посетителей, тоже не слышал.

Но на столах таблички, которые вряд ли изготовили для съемки. Значит, все-таки некие элементы сервиса в отдельные моменты присутствовали.
И вполне понятно, что пустые деревянные ящики из обеденного зала перед съемкой убрать не успели.
На заднем плане виден большой холодильник и весы. Вероятно, буфет.
Долго и внимательно разглядывал огромное количество хлеба на столе, накрытом на 4 человека. Неужели этот хлеб съедался? Ничего мы не знаем о том времени.

О советском общепите и торговле пытался писать в этих заметках.

«Passage» или по волнам моей памяти.

Общепит с большой буквы «О»

Вспоминаю о нем с тихой иронией и веселой грустью. Не пробовал, как там готовили в 50-х, но общепитовскую еду из 70-х  подавляющее большинство современного населения есть бы отказалось. И все-таки в то не простое время общепит помогал людям. И зачтя все плохое и хорошее, я в итоге  скажу спасибо работникам в несвежих белых халатах. 

Ночной санаторий – профилакторий. Еще одна архитектурная потеря из времени конструктивизма. От довоенного завода уже почти ничего не осталось. И это хорошо, но немного грустно.

Свою прямую функцию это здание перестало выполнять давным-давно. Наверное сама идея отдыха на заводе была не из лучших. Да и вырваться из постоянного круга бытовых хлопот и забот в то время было сложнее, чем сейчас. Магазины были пустыми, а сервис убогий, но наглый. Плюнешь на отдых и лечение, и пойдешь домой ждать визита телемастера.

Позже, в 80-х, построят большой санаторий – профилакторий на Каменке. Он пользовался определенной популярностью.
Люди, отдыхавшие в этом санатории, появлялись утром на рабочих местах, как правило, в хорошем настроении и весь день развлекали коллектив рассказами о вечерней и ночной жизни в санатории. И жизнь эта не всегда соответствовала высоким нормам морали. Море зависти среди коллег.