Квартирная очередь

Совершенно случайно мне в руки попали две школьные тетрадки «в линеечку», за 1 и 2 копейки, 12 и 24 листа. Выцветшие чернильные буквы на обложках  уже почти не читаются. (Вдруг поймал себя на мысли, что умею различать надписи, сделанные пером и авторучкой. Стало смешно)

Благо  неведомый мне член профкома, ведший эти тетради в далеких 60-х., не поленился и на первой страничке одной из них  пером и тушью вывел название.

Эти тетрадки – святая святых советского строя. Его «игла в яйце». Бесплатная раздача квартир – та тема, которую хвалители и хулители СССР будут мусолить еще лет 100.
А какой ценой давались эти квартиры и  какого они были качества, об этом уже все забыли. Плохое забывается быстро, и это хорошо.

Тема квартирных очередей в СССР обязательно дождется своего Достоевского. А мы пока полистаем потрепанные тетрадки.

Вот эти исправленные цифры в левом столбце и были смыслом жизни для многих людей  в течении многих лет. А что означают знаки вопроса у номеров в очереди, я не понял. Не хочется думать, что кто-то управлял этой очередью, как хотел. Но, похоже, так и было.

Квартиры в СССР давали в разных местах с очень разной скоростью. На какой-нибудь небольшой фабрике или в творческой организации вы могли простоять в такой очереди всю жизнь и не дождаться. 

Обратите внимание, в списках, вместе со слесарями и жестянщиками – пенсионеры.

Лучше обстояло дело на больших предприятиях и стройках.

Тут надо сделать отступление и пояснить, от чего во многом зависила скорость продвижения квартирной очереди, и как финансировалось жилищное строительство в СССР.
Большинство вводимого жилья строилось за счет подрядных фондов крупных и средних промышленных предприятий. И часто вся людская благодарность доставалась тому или иному харизматичному советскому директору. Безусловно, роль личности в истории велика. 
Но следует помнить о системе расходования бюджетных средств в СССР. Получая от государства деньги на развитие, то или иное предприятие не могло все их пустить на строительство производственных мощностей и закупку станков. Часть из них надо было потратить на жилье, объекты здравоохранения и соцкультбыта (словечко!). Таким путем  достигалось гармоничное развитие территорий. 
О плюсах и минусах этого способа хозяйствования мы здесь спорить не будем, их достаточно. И главным образом минусов.

Важно представить, что очень многим  советским гражданам  ради получения квартиры  приходилось бросать любимую профессию, на которую они учились и о которой мечтали с детства. И устраиваться на предприятия, где давали квартиры, как правило, на низкооплачиваемую и тяжелую работу. И надо было десятилетиями терпеть опостылый станок или конвейер  ради неудобной квартиры в панельном доме, которую потом долго и регулярно приходилось ремонтировать, тратя на это почти все свое свободное время и деньги. 

В списках очень много вычеркнутых фамилий. Кто они, не дождавшиеся?

А сколько приходилось пережить унижений и волнений за годы в очереди. Передовиков и орденоносцев, шедших по льготной очереди, были единицы. А остальная масса жадно ловила новости и слухи, что вот де скоро сдается дом на дальней улице, куда еще не ходят набитые автобусы (не к ночи будут помянуты). И что на их цех должны дать аж 7 квартир, из которых три, наверное, уйдут блатным и передовикам, одну дадут по недавнему решению общего собрания многодетной семье, а три пойдут на общую очередь. 
И каждый очередник, теша себя надеждами, вспоминая свой номер, высчитывал, каким он может оказаться после сдачи дома. Потом, через месяц выяснялось, что очередь не продвинулась. А кто-то даже сдвинулся назад. Люди шли в профком и партком, поодиночке и бригадами, требовали, просили, ругались, писали заявления «по собственному» и т.д. и т.п.
Еще через месяц выяснялось, что очередь все-таки продвинулась «благодаря» трем уволившимся, пяти прогульщикам, четырем попавшим в вытрезвитель и семи «несунам», пойманным охраной. 
Солнце опять сияло над головами.
Еще через месяц выяснялось, что часть «несунов» и алкоголиков простили и восстановили в очереди. И очередь для кого-то опять попятилась назад. Люди опять шли в профкомы, парткомы, опять доказывали, что они за это не голосовали и пили корвалол. 

Опять слухи об очередном сдающемся доме, опять каждый высчитывал свою очередь. И вдруг кто-то, как угорелый, начинает радостно носиться по коридорам, хвастаться и отпрашиваться у начальства. Это счастливый обладатель новой квартиры. «Как?» -раздавался внутренний крик у сотен людей. Ведь он был в очереди в восьмом десятке. Смог! Опять корвалол.

И так по кругу, и так годами.

В списках очень много замен фамилий. И это не вышедшие замуж девушки. Значит, в очередь можно было стать вместо попавшего в вытрезвитель товарища. Даже не хочется фантазировать на эту тему.

Каждая квартирная очередь жила по своим сложным законам. Наверное, никто в СССР не знал их всех. Например, дополнительная жилплощадь была положена донорам, больным некоторыми болезнями и еще многим категориям граждан. Преференциями пользовались активные члены добровольной народной дружины, изобретатели и рационализаторы, и другие полезные члены общества. 

Все эти факторы вносили свои поправки в скорость передвижения по очереди.
А ещё очень важно было, подобравшись к вершине очереди, правильно рассчитать количество членов семьи. Да, именно так. Например, можно было прописать у себя кого-то из родственников и вместо положенной двухкомнатной  претендовать на трехкомнатную. Но за эту хитрость приходилось платить несколькими дополнительными годами стояния в очереди и к тому же, можно было попасть в менее благоустроенный район города.  
Сложная задача из разряда тех, которые постоянно приходилось решать советскому человеку.

Но как бы там не было, новая квартира была счастьем для тех, кто, обзаведшись семьей, вынужден был обитать в общежитии, кто мыкался «по углам», кто вкушал все прелести коммуналок.
Одно из моих первых детских, еще смутных воспоминаний, это тесная общая кухня. Столики, полки, шкафчики, клеенки, табуретки, кастрюли, кружки, тарелки, и все это под потолок. Лампочка на 40 ватт без абажура. Почерневшая от долгой службы газовая плита  на четыре конфорки. Родители подвели меня к этой плите, и, показав на левую дальнюю конфорку, сказали – «это наша».
После многих лет в коммуналке  двухкомнатная квартира с планировкой «трамвайчиком», на окраине города у рощи и железной дороги, показалась мне звенящей пустотой.

О том, как строили эту квартиру, здесь.

Все граждане в очереди были разбиты по категориям проживания: «частный», «ЖКО», «общежитие». Других категорий в списках не нашел.

За этими строчками целые судьбы.