Звездные часы долгой войны

Собирая скупые материалы об этом малоизвестном танковом рейде по ледяному донскому левобережью  зимой 1943 г, я вспоминал сборник новелл Стефана Цвейга "Звездные часы человечества".  Эта книга в свое время научила меня многому. Не всегда самые известные личности или события на самом деле вершат историю.
Коротко. 6-я армия Паулюса окружена и гибнет в Сталинграде. Наши войска, преодолевая упорное сопротивление врага, движутся на запад. 17-го января они выходят на рубеж реки Маныч. Немцы, понимая, что в случае потери ими Ростова-на-Дону, вся кубанская групировка, а это около 800 тыс. чел., окажется в окружении, спешно отступают через ростовские переправы. 
И у советского командования был план: стремительным ударом перерезать немцам ростовский путь отступления. План был, сил не было.

В этой ситуации, когда был получен приказ ставки одним ударом перерезать немцам путь отступления, но не было достаточных ресурсов его выполнить, командующий 3-м гвардейским танковым корпусом, генерал-майор Павел Алексеевич Ротмистров, решился на беспримерный шаг. Собрав небольшую, боеспособную группу, он послал ее в ночной 95-ти километровый рейд в район Батайска. Группа задачу не выполнила и не могла ее выполнить. 
Что это было? Попытка имитировать выполнение невыполнимого приказа или "безумство храбрых"?
Чтобы найти ответ на этот вопрос, придется читать между строк. Я нашел два воспоминания об этих событиях самого Ротмистрова. Одно в книге "Стальная гвардия." — М.: Воениздат, 1984, другое в книге "Сборнике очерков "Операция "Малый Сатурн"  Росиздат 1973 г."
Ниже приведу карту этого рейда, которая поможет вам при чтении воспоминаний генерала. (Истомино - в те годы совхоз ОГПУ, а хутор Ленина, рядом)

Отрывок первый

"Немецко-фашистское командование, конечно, хорошо сознавало, какую угрозу таит в себе продвижение советских войск в ростовском направлении, и принимало экстренные меры по усилению этого направления, особенно в нижнем течении Дона и Маныча.
Уже в первых числах января сюда началась переброска с Северного Кавказа частей 1-й немецкой танковой армии. И как только наш корпус форсировал Манычский канал, немедленно последовали яростные контратаки танков и мотопехоты противника, особенно на рубеже станицы Манычская, хутор Резников. Для отражения натиска гитлеровцев пришлось ввести в бой основные силы корпуса. Разгорелись упорные и очень тяжелые для нас бои.
Положение усугублялось тем, что наступил острый кризис в снабжении войск боеприпасами и особенно горючим. Армейские базы находились от нас очень далеко, на расстоянии 350—400 километров, а фронтовые — еще дальше. Они остались на тех же местах, где были, когда существовал еще Сталинградский фронт, и могли использовать для подвоза войскам всего необходимого единственную, и то сильно разрушенную противником, железную дорогу Сталинград — Тихорецк, от которой наш корпус тоже был на большом удалении.
Начальник штаба корпуса полковник В. Н. Баскаков по моему указанию то и дело докладывал штабу 2-й гвардейской армии о нашем бедственном положении со снабжением. Но толку от этого не было.
Наконец на мой КП приехали командующий фронтом генерал-полковник А. И. Еременко, член Военного совета фронта Н. С. Хрущев и командующий 2-й гвардейской армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский.
Я доложил им, что сопротивление противника возрастает, а корпус находится на голодном пайке по всем видам снабжения.
А. И. Еременко, крайне расстроенный, опираясь на трость (у него разболелись старые раны), взволнованно ходил по комнате и раздраженно говорил:
— У меня нет ничего, а задачу следует выполнять! Надо взять Ростов — там у немцев всего полно.
— Ну и как же мы будем...
— Слушай, — перебил меня А. И. Еременко. — Ты возглавишь механизированную группу. Я передаю в твое подчинение второй и пятый гвардейские механизированные корпуса. Объединяйте свои танки, сливайте горючее из подбитых и вышедших из строя машин. Делайте все, что хотите, но овладейте Батайском и Ростовом. Больше того, я подброшу тебе аэросанные батальоны. Они нагонят немцам страху...
Я впервые услышал об аэросанных батальонах и в недоумении спросил:
— А что это такое?
— Фанерные ящики с пропеллером на лыжах, — иронически усмехнулся Р. Я. Малиновский.
Потом, когда мне довелось увидеть эту диковинку, я не мог не поразиться нелепости затеи ее создателей. В аэросанях был установлен пулемет и сидело несколько автоматчиков. Предполагалось, что применение этих машин при  боевых действиях в зимних условиях даст большой эффект, особенно в моральном отношении.
Но на поверку оказалось, что аэросани не годятся не только как боевые машины, но даже и как средство передвижения, особенно на Дону, где мороз зимой нередко чередуется со слякотью и даже дождем. Аэросани часто терпели аварии, а главное — были легкой добычей вражеской авиации.
Командование фронта и армий уехало, а на следующий день поступил приказ о подчинении мне 2-го и 5-го гвардейских механизированных корпусов, которые вместе с 3-м гвардейским танковым корпусом временно объединялись в механизированную группу. Но оказалось, что механизированные корпуса имели на ходу мизерное количество танков и тоже испытывали острую нужду в боеприпасах и горючем.
После обмена мнениями с командирами корпусов генералами К. В. Свиридовым и Б. М. Скворцовым я принял решение создать, насколько это будет возможно, сильный авангард, вернее, передовой отряд мехгруппы и сосредоточить его за   3-й гвардейской танковой бригадой. Эта бригада в течение 24—25 января отражала атаки противника силою от 40 до 50 танков и двух полков мотопехоты. За два дня ожесточенных боев она уничтожила 20 немецких танков, 17 автомашин с пехотой, 2 бронемашины, 2 шестиствольных миномета, до 850 солдат и офицеров. Наши зенитчики сбили 3 вражеских самолета.
Успех бригады генерала И. А. Вовченко позволил ночью ввести в сражение передовой отряд с задачей стремительным броском перерезать железную дорогу Тихорецк — Ростов и овладеть Батайском.

Вскоре отряду в составе 8 танков Т-34, Т-70, 5 бронемашин, 9 бронетранспортеров и 200 автоматчиков, возглавляемому командиром 19-й гвардейской танковой бригады гвардии полковником А. В. Егоровым, удалось, двигаясь по маршруту Малая Западенка, Красный, Койсуг, перерезать железную дорогу, уничтожить под Батайском 10 самолетов, 2 орудия, тяжелый миномет и атаковать город.
Однако Батайск оказался сильно укрепленным. Противник открыл по отряду мощный противотанковый огонь, подбил 5 наших танков Т-34 и 2 Т-70, а затем крупными силами перешел в контратаку. Отбиваясь от наседавшего противника, Егоров вынужден был занять круговую оборону в районе совхоза имени В. И. Ленина и поселка имени ОГПУ. 
Предпринятое в этот же день наступление главных сил 2-го и 5-го гвардейских механизированных корпусов в направления станицы Ольгинская тоже не увенчалось успехом. К вечеру они вели бои с противником на рубеже Манычская, Самодуровка, Красный Лес.
В течение двух дней отряд полковника Егорова вел тяжелые бои в окружении, израсходовав почти все снаряды. В связи с тем что кончалось и горючее, я приказал Егорову ночью пробиваться на север, организовав навстречу ему удар 3-й гвардейской танковой бригады. Маневр был проведен удачно, и остатки группы Егорова соединились с главными силами корпуса."

Отрывок второй

"В ходе наступления мы далеко оторвались от своих тылов.
Вскоре иссякли запасы продовольствия. Возникла проблема обеспечения танкистов продуктами. Узнав о затруднительном положении одной из наших частей, местные жители отдали воинам восемь своих уцелевших коров. В ту тяжелую пору такой шаг людей был подлинным героизмом, свидетельствовал о громадной любви народа к своей армии- освободительнице.
Я приказал своему заместителю, полковнику Ивану Ивановичу Потапову, записать фамилии патриотов и при первой возможности возвратить им коров. И такая возможность вскоре представилась. Мы отбили у врага огромный гурт скота, который немцы гнали к себе в тыл. Владельцами коров стали не только те женщины, что в свое время пожертвовали их нашим бойцам, но и другие местные жители.
...В течение нескольких дней части корпуса, действуя отдельными группами на широком фронте, удерживали обширный район между Доном и Манычским каналом. Фашисты предпринимали отчаянные попытки сбить нас и выйти к Дону. Но мы стояли непоколебимо. Бойцы и командиры демонстрировали чудеса храбрости. Каждый понимал, что нужно во что бы то ни стало продержаться до подхода стрелковых дивизий.
И этот день наступил! 13 января 1943 года в район боевых действий нашего гвардейского танкового корпуса с боями подошли два гвардейских механизированных корпуса.
На другой день по приказу командующего армией генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского была создана механизированная группа в составе 3-го гвардейского танкового, 2-го и 5-го гвардейских механизированных корпусов и 98-й стрелковой дивизии. Командовать этой группой было приказано мне. А задачу нам поставили такую: наступать на Ростов.
Мы начали решительные действия 18 января. Сначала вступили в бой с перешедшими в наступление силами врага. Затем сами перешли в наступление.

Передовой отряд, совершив по заданному маршруту девяностопятикилометровый ночной марш по тылам врага, утром 20 января достиг совхоза имени Ленина и совхоза имени ОГПУ. Вражеские гарнизоны, находившиеся в этих пунктах, сопротивлялись ожесточенно Как показали пленные и местные жители, на пути к Батайску находился аэродром гитлеровцев. Его следовало захватить немедленно, не дать самолетам подняться в воздух. Полковник А. Егоров выделил для этого пять танков с десантом мотопехоты. Группа храбрецов с ходу ворвалась на аэродром и завязала огневой бой с противотанковыми орудиями и зенитными пушками врага. Поединок длился полтора часа. За это время советские воины перебили весь гарнизон аэродрома, уничтожили десять самолетов, пять орудий, подожгли склад с горючим и один ангар.
К тому времени мотопехота передового отряда подошла к восточной окраине Батайска. Но фашисты сумели отбросить наших бойцов. Враг всюду стал навязывать нам упорные бои.
В создавшейся обстановке штаб приказал передовому отряду вернуться назад и сосредоточиться на восточной окраине населенного пункта Красный, что он и сделал.
Во время этого рейда наши танкисты показали образцы мужества, отваги и непреклонную волю к победе." 

Я проехал  по местам боев группы Егорова  в такие же январские дни 74 года спустя, абсолютно безнадежно надеясь найти его следы на мраморных плитах памятников.
В хуторе Ленина, центре тех событий, на кладбище  только несколько безимянных могил.

В Истомино (совхозе ОГПУ) стоит памятник.

Но он посвящен погибшим землякам без указания частей и соединений.

Я кружил вокруг хуторов  по степи, где зимой 43-го держали круговую оборону бойцы Егорова.

Рощицы, камыши, ерики

И вдруг на окраине хутора Ленина -башня Т-34. У меня сердце забилось. 

Но  опять нет никаких указаний частей. Да и башня танка  более позднего выпуска, чем описываемые события.

Но не может быть, чтобы случайно.

Буду считать эту башню памятником отчаянному рейду. Ведь не может быть, что зря. Пусть большая часть немецкой группировки вырвалась с Кубани, (наши войска перережут им дорогу только 5 февраля),  но две дивизии, 50-я пехотная и 13-я танковая, не успеют и вынуждены будут отойти на Тамань. И по воспоминаниям фронтовиков  очень много имущества было оставлено немцами во время этого отступления. И, наверное, впервые с начала войны - они драпали.
Звездный час долгой войны. 

P/s Путаницу в датах в двух отрывках, объяснить не могу.

Раньше я уже пытался писать на темы этих событий

Гроссталинград. Часть первая. Встречи в степи.

Гроссталинград. Часть вторая. Край братских могил.