Взлетная полоса

23-го ноября 1942-го войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов закончили окружение армии Паулюса в Сталинграде. 

Гитлер мог бы приказать Паулюсу вырваться из окружения, и он бы вырвался, но, понимая, что город можно потерять навсегда, фюрер объявил Сталинград городом - крепостью и приказал Паулюсу держаться.

На что Гитлер рассчитывал? Вы не поверите, на эти бетонные плиты, где-то в степях под Тацинской.

Удивлены? Все просто, это взлетно-посадочная полоса военно-транспортного аэродрома Люфтваффе. Немецкое командование планировало с этого аэродрома завалить окруженные в Сталинграде войска  всем необходимым. Помню эпизод из романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба", в нем описывается, как окруженным сбрасывали даже рождественские елки.

Есть немало фото и даже документальных кадров о действии воздушного моста между Сталинградом и аэродромом в Тацинке.

Читал, что здесь было сосредоточено около 10% всей транспортной авиации Люфтваффе. Легко поверить, учитывая важность Сталинградской битвы для всего хода войны.

Даже картину нашел в сети.

Так немцы могли продержаться долго. Советское командование это хорошо понимало, поэтому в ходе операции"Малый Сатурн"  24-му танковому корпусу  была поставлена задача: пройти по тылам противника около 240 км и разгромить вражеский аэродром. С задачей  корпус под командованием генерал-майора Василия Михайловича Баданова  блестяще справился.

(фото весны 42-го)

В нашем крае есть два музея, в которых собраны материалы о легендарном рейде. В Скосырской и Тацинской.

В обоих музеях есть диарамы, воспроизводящие главные события танкового рейда.

Ворвавшись на аэродром, наши танкисты давили немецкие самолеты гусеницами. На этом фото  разбитые самолеты, вероятно, сразу после танковой атаки.

Это фото тоже из музея.

Это фото из сети. Живописно.

Это опять музей. Немногие сохранившиеся фото тех боев. 

Этот танк с белой стрелой - отличительным знаком корпуса, стоит на главной улице Тацинки.

А дальше, в парке, среди сосен стоит памятник двум пацанам, Грише Волкову и Феде Игнатенко. В утренних сумерках они показали нашим танкистам путь к немецкому аэродрому. За что заплатили жизнями.

Написано о танковом рейде много. Увы, написано разное. Очень хочется привести здесь цифры немецких потерь в Тацинке, но они в разных источниках очень разнятся. Читайте и сами делайте выводы, только в сети есть несколько десятков статей, не говоря уже о книжных изданиях. Мою статью на Меотиде "Малый Сатурн" не забудьте прочитать. 

Надо помнить, что кроме аэродрома, огромной ценностью для вермахта были склады и железнодорожная станция. Эшелоны с оружием, боеприпасами, аммуницией, топливом и продовольствием  прибывали и прибывали. Все это грузилось в самолеты и летело в Сталинград. Трудно представить масштаб этого воздушного моста и важность этой победы. В любом случае, были уничтожены многие сотни самолетов, тысячи тонн военных грузов и десятки тысяч вражеских солдат.

Идем по полосе.

Чувствуется добротная немецкая работа.

В стороне от полосы  несколько разрушенных строений. Кажется, советского времени. 

На одном из форумов прочитал, что после войны  на этом месте был летний аэродром Качинского летного училища. Так может быть, эта полоса не немецкая?

Дохожу до ее конца и иду обратно, пытаясь найти доказательство или опровержение происхождения полосы.

В десятке метров от первой полосы, параллельно ей, нахожу вторую. Несколько шире первой, но от плит, которыми она была выложена, остались только россыпи щебня.

И бугры из дерна по границам рассыпавшихся плит.

Чутье и опыт подсказывают, что первая полоса и есть немецкая.

С севера (от станицы) к полосе примыкает ровное поле. Очень похоже, что здесь разворачивались главные события.

Такое небо, только над заснеженной степью, открывалось асам Геринга, когда они брали курс на Сталинград, где немецкие солдаты в блиндажах спорили о способах варки конины.

Этот памятный знак стоит у поворота на аэродром.

Ниже  обещанный отрывок из романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба". Напомню, окружение армии Паулюса началось 19-го ноября, а закончилось 23-го. То есть к моменту описываемому в романе, немцы уже месяц живут в окружении.

"В ротном блиндаже было тепло. Одни сидели, другие лежали, задрав ноги к низкому потолку, некоторые спали, натянув на головы шинели и выставив босые желтые ступни.

– А помните, – сказал особо худой солдат, оттягивая на груди рубашку и оглядывая шов внимательным и недобрым глазом, которым все солдаты мира оглядывают швы своих рубах и подштанников, – сентябрь, подвальчик, в котором мы устроились?

Второй, лежавший на спине, сказал:

– Я уже вас застал здесь.

Несколько человек ответили:

– Можешь поверить, подвал был хорош… Там кроватки были, как в лучших домах…

– Под Москвой тоже люди отчаивались. А оказалось, мы махнули до Волги.

Солдат, рубивший штыком доску, в это время открыл дверцу печки, чтобы сунуть в огонь несколько полешек. Пламя осветило его большое небритое лицо, и оно из серого, каменного стало медным, красным.

– Ну, знаешь, – сказал он, – радоваться тому, что из подмосковной ямы мы попали в более вонючую.

Из темного угла, где были сложены ранцы, раздался веселый голос:

– Теперь-то ясно, лучшего Рождества и не придумаешь: конина!

Разговор коснулся еды, и все оживились. Заспорили о том, как лучше отбить запах пота у вареного лошадиного мяса. Одни говорили, что надо снимать с кипящего бульона черную пену. Другие советовали не доводить варево до бурного кипения, третьи советовали вырубать мясо из задней части туши и не класть мерзлое мясо в холодную воду, а кидать его сразу в кипяток.

– Живут хорошо разведчики, – сказал молодой солдат, – они захватывают продукты у русских и подкармливают ими своих русских баб в подвалах, а тут какой-то дурак удивлялся, почему разведчикам дают молодые и красивые.

– Вот уж о чем я теперь не думаю, – сказал топивший печь, – не то настроение, не то питание. Детей бы повидать перед смертью. Хоть на часок…

– Офицеры зато думают! Я встретил в подвале, где живет население, командира роты. Он там свой человек, семьянин.

– А сам что ты делал в этом подвале?

– Ну, я, я носил белье стирать.

– Я одно время охранял лагерь. Насмотрелся, как военнопленные подбирают картофельные очистки, дерутся из-за гнилых капустных листьев. Я думал, – ну, это, действительно, не люди. Но, оказывается, и мы такие же свиньи.

Голос из полутьмы, где были сложены ранцы, певуче произнес:

– Начали с кур!

Резко распахнулась дверь, и вместе с круглыми сырыми клубами пара возник одновременно густой и звонкий голос:

– Встать! Смирно!

Это слово прозвучало по-старому, – спокойно и неторопливо.

Смирно относилось к горечи, к страданиям, к тоске, к злым мыслям… Смирно.

В тумане мелькнуло лицо Баха, заскрипели по-чужому, непривычно чьи-то сапоги, и жители блиндажа увидели светло-голубую шинель командира дивизии, его близоруко сощуренные глаза, старческую белую руку с золотым обручальным кольцом, протиравшую замшевой тряпочкой монокль.

Голос, привыкший, не напрягаясь, доходить на военном плацу и до командиров полков, и до рядовых, стоявших на левом фланге, произнес:

– Здравствуйте. Вольно.

Нестройно ответили солдаты.

Генерал сел на деревянный ящик, и печной желтый свет пробежал по черному железному кресту на его груди.

– Поздравляю вас с наступающим Сочельником, – сказал старик.

Солдаты, сопровождавшие его, подтащили к печке ящик и, подняв штыками крышку, стали вынимать завернутые в целлофан рождественские, величиной с ладонь елочки. Каждая елочка была украшена золотистой канителью, бусинами, горошинами-леденцами.

Генерал наблюдал, как солдаты разбирали целлофановые пакетики, поманил обер-лейтенанта, сказал ему несколько невнятных слов, и Бах громко произнес:

– Генерал-лейтенант велел передать вам, что этот рождественский подарок из Германии доставил летчик, смертельно раненный над Сталинградом. Он приземлился в Питомнике, его вынули мертвым из кабины.

Люди держали на ладонях карликовые елочки. Елки, отогретые в теплом воздухе, покрылись мелкой росой, наполнили подвал запахом хвои, забившим тяжелый дух морга и кузницы – запах переднего края.

Казалось, от седой головы старика, сидевшего у печки, шел запах Рождества."

При подготовке статьи я использовал фото с различных сайтов, адреса которых потерял, так собираю материалы о танковом рейте давно. Если кто обнаружит в этой статье свои фото, напишите, дам активную ссылку на ваш ресурс.