За тюльпанами

Маныческие степи в это время года, это вот:

Глазу не за что зацепиться, зато душа растворяется в этом бесконечном пространстве.

Вдруг, как кусочек неба среди тростника, явится один из многочисленных заливов

Весёловского водохранилища.

То вдруг такой залив, неизвестно с какой стороны взявшийся и неизвестно в какую сторону уходящий, извиваясь, перегородит дорогу. Да редкая машина рыбака оживит пейзаж.

Или одинокая кошара появится вдали.

С недавнего времени в этих местах у хутора Валуйского появился монастырь Серафима Саровского. Опрятный и ухоженный, как пряник, среди неустроенности и запущенности далёкого захолустья.

Немного опешил, когда обнаружил сей факт. Но если вспомнить, что Серафим Саровский, помимо прочего, вошел в историю как отшельник, то в наших краях лучшего места для монастыря в его честь не найти.

Но мы приехали не в монастырь, а к тюльпанам, или лазоревым цветкам по-казачьи. Много лет назад я видел фотографии, сделанные туристической группой, вернувшейся из этих мест, на которых было запечатлено тюльпановое великолепие.

Прошлый год был засушливый, и уровень воды невысокий. И многие ерики и протоки пересохли, оставив после себя белые пятна соли.

Катим, огибая оставшиеся лужи.

Восторг! Есть проезд на недоступные обычно острова.

Всё есть! Весна, восторг, простор, счастье дороги. Одного нет - тюльпанов. Совсем нет.

Зато повсюду четвероногие друзья человека.

Поодиночке, маленькими группами и большими стадами.

И я каким-то внутренним чутьём бродяги понял, что тюльпанов здесь не будет. И что находимся мы в местности, называемой ново появившимся словом «перевыпас».

Опыт научил ничего сразу не оценивать как «хорошее» или «плохое». Стал думать и вспоминать.

Среди всех неисчислимых дефицитов, существовавших в СССР, самым острым и принципиальным был дефицит мяса.

«Вермут стоит рубль семь,

Мяса, масла нет совсем»

Остальные дефициты были или не такими страшными, или временными. Тем более для страны, недавно пережившей огромную войну и привыкшей к тяготам.

А дефицит мяса был достаточно болезненным. Наверное, потому что мяса представителям вида «сапиенс» по причине своего биологического устройства хочется каждый день и много.

В родном моём Ростове-на-Дону в магазинах не было не только мяса, но и сами мясные отделы в гастрономах с конца 60-х все были перепрофилированы. Чтобы это слово «мясо», висящее над пустым прилавком, людей не раздражало.

Нашел недавно это фото в сообществе «Суровая история»

Это Москва, 1989 г. И мясо, какое-никакое, в этом магазине было. Но фото впечатляющее, и мне оно нравится.

Конечно, мясо ростовчане как-то доставали.

Во-первых, на предприятиях и в организациях сотрудникам по графику давали мясные пайки-заказы. Давали не часто, раз в квартал или даже реже. Но по цене 2 рубля 20 копеек можно было получить килограмм говядины достаточно приемлемой костистости. Перебивались.

Или на базар. Там мясо было, но дорого. Рублей по семь или даже выше. Это было ощутимо для семейного бюджета тех времён.

Но не цена была самым отвратительным в покупке мяса на базаре. Самым отвратительным было унижение, когда мясник, шмякнув на весы кусок неплохого мяса и глядя тебе в глаза, подсовывал под мякоть пригоршню рубленных костей. Горка этих блестящих, без следов мяса костей, лежала у многих мясников на рынке. Если не у всех. Спорить никто не пытался. Сам останешься виноватым и без мяса.

И такие порядки были повсеместны.

Совкопочитатели любят вспоминать всё, только не вспоминают череду этих ежедневных унижений от таксистов, приёмщиков стеклотары, продавцов, контролёров и прочих, прочих, прочих. А, по моему мнению, именно это скотское отношение друг к другу и погубило страну.

Тяготы пережили бы.

Но я не о мясе собирался вам рассказать, а о тюльпанах. О мясе я вспомнил, когда тюльпанов не обнаружил.

Теперь «тюльпаны» такие.

Пришла в голову мысль, что было время, когда росли тюльпаны, но в магазинах ничего не было. Потом пришло время, когда тюльпаны вытоптали, но мяса завались. Но обязательно наступит время, когда будут и тюльпаны, и мясо. Должны же мы поумнеть.

На самом деле тюльпаны есть. Но очень мало и это тюльпаны Бибирштейна. Они появляются намного раньше тюльпанов Шренка и тем спасаются.

Скорые на цвет одуванчики тоже чувствуют себя хорошо.

Но главная достопримечательность Маныча - это лебеди.

Раньше, я имею в виду 70-е, 80-е, их не было в наших краях. Или было, но очень мало.

А в этом году лебеди на нижний Дон прилетели 1-го февраля. По крайней мере, я в этот день заметил прибывающие с юга стаи этих птиц.

На снимке пара взрослых лебедей и пара молодых. У молодых перо ещё не стало белоснежным, и клюв не стал красным. Таким молодой лебедь становится через три года, когда достигает половой зрелости.

Кто на снимке? Семья?

Стал искать в интернете причины резкого возрастания численности лебедей. Ничего внятного не нашел, зато прочитал, что лебеди уничтожают гнездовья других птиц в полукилометре от своего гнезда. Опять «качели», как с мясом и тюльпанами.

Наблюдать за птицами огромное удовольствие.

Не меньшее, чем бродить по ракушечным пляжам…чуть не написал Меотиды. Обратите внимание, Меотида в миниатюре. Такие же, только маленькие, глиняные обрывы и ракушечные косы.

И даль, и простор, и острова.

И острова, и простор, и даль.

И неожиданный уют этого продуваемого всеми ветрами берега.