«Как провожают пароходы, совсем не так как поезда…», или «Водная эпоха»

Люди обычно не замечают смену эпох. Эти смены происходят плавно, без потрясений.

И только потомки много лет спустя скажут:

"А вот была грандиозная эпоха водного транспорта. Когда и люди, и грузы передвигались по морям и рекам. Шелестели паруса. И плыли один за другим пароходы, заполненные разноликой публикой с узлами, корзинами или дорогими чемоданами. Пыхтели баржи, набитые разными грузами. Гудели гудки. Шумели пристани."

А посуху перемещались только подводы из одной деревни в другую. Да фельдъегеря со срочными письмами. Да богатые спешащие господа. Да тяжело шагали по грязи солдаты, и плелись каторжники.

А все остальное по реке. 

Потом незаметно протянулись, как паутина, дороги. Окрепли моторы. Выросли по обочинам тысячи заправок. А забытые пароходы тихо соржавели в затонах.

И эта водная эпоха была совсем недавно. Когда вижу старый заброшенный причал, такой, как этот в станице Маныческой, вспоминаю стихотворение ростовского писателя Вениамина Жака «Помощник капитана».

«На бочках, на узлах, бидонах,

Везде на палубе народ.

Свежеет ветер по над Доном,

Платки цветные с женщин рвёт.»

Полностью здесь.
 

Ушедшая водная эпоха еще заметна в тихих уголках.

Черта этой ушедшей эпохи – уютные обустроенные причалы с лавочками и навесами. Опоздать на дымящий пароход, а позже на модную «Ракету», было большой бедой.  Поэтому вставали затемно и спешили к ближайшей пристани, а там ждали часами.

Опоздаешь, можешь заночевать на этой лавочке.

А в хуторе Дальнем на берегу Весёловского водохранилища встретил меня это павильон для ожидающих пассажиров. 

Помню, что ходили по Манычу и водохранилищу «Восходы» и «Ракеты» на подводных крыльях. А местный житель, встреченный мною здесь случайно, сообщил, что ходили сюда теплоходы «Москва».

Я в восторг пришел при виде этого сооружения, построенного в колхозной мастерской и привезённого сюда, к живому когда-то причалу, целиком. (Там чалочные петли видны)

Две длинные лавки со спинками, обращёнными друг к другу лицом и такой же длины стол между ними.

Зачем подобная конструкция, если не выпить «на посошок» во время долгого ожидания.

А потом подняться, выйти на причал, глянуть на открытую воду (причал в заливе), не видно ли судна, и вернуться за стол. И стременную.

Не менее душевно, чем отъезд, за этим столом-пристанью можно было отметить приезд. Хутор не близко, чего спешить с долгой дороги? Наливай.

Я сел на одну из скамей и смотрел на лица тех, кто за много лет прошел через этот причал у хутора, затерянного среди ериков в маныческих степях.

В заголовке слова из очень популярной в то время песни на слова К. Ваншенкина