Из Синявки с любовью

Я приехал в слободу Синявскую накануне праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Знал, что в этот день в слободе будет местный праздник.

Но, не имея времени узнать заранее подробности и историю этого праздника, в лености душевной, представлял себе этот праздник похожим на одно из грандиозных театрально-ярмарочных действ, которые теперь стали у нас частыми. И, слава Богу за эти праздники. И организаторам их большое спасибо.

С теплом вспоминаю «Донскую уху», «Каргинскую ярмарку на Покрова», «Кружилинские толоки», «Воспетую степь» и многие другие. «Донская уха» так даже множится, разводя свои костры уже в нескольких местах на Дону.

Но этот праздник в Синявской оказался не из их числа. Проехав слободу из конца в конец, я не увидел никаких признаков приготовления к празднику. Решил, что его отменили и даже приуныл.

А праздник оказался маленьким, умещающимся на подворье церкви Всех святых, но душевным и даже, как мне показалось, семейным.

«Приходской» - слово, давно ушедшее из нашей жизни. Но, как оказалось, не навсегда ушедшее и, к счастью, недалеко ушедшее.

Но прежде чем показать вам фотографии, сделанные на этом празднике, надо сказать несколько слов о слободе и о церкви.

Вспомним коротко историю.

1771 год. Отряд генерал-майора Борзова врывается в Крым через Перекоп, доходит до Керчи и захватывает турецкую крепость Ени-Кале, создавая тем самым наш плацдарм на полуострове и беря под контроль Керченский пролив.

Но захватить мало, надо удержать. А для того, чтобы удержать плацдарм в проливе, нужен флот. А его нет.

В Петербурге эту ситуацию понимали и предвидели, и Екатерина за несколько лет до похода Борзова на Ени-Кале поручила Алексею Наумовичу Сенявину строить на Дону флот. Строить там же, где 70 лет до этого строил Пётр, под Воронежем, в заброшенных с петровских времён верфях. Больше негде.

Но теперь сравните ситуацию. Петр строил флот для осады Азова. Для этой задачи вполне сошли мелкосидящие галеры и корабли, свободно проходящие по не глубоким донским гирлам.

А Сенявину надо было построить и протащить по гирлам корабли, способные противостоять турецкому флоту в Чёрном море. А там у турок были многопалубные и многопушечные корабли, построенные европейскими кораблестроителями.

Сравните 86-ти пушечный линкор, построенный голландцами, с большой осадкой и устойчивый к штормам.

И посудину, построенную там, где 70 лет корабли не строили, да ещё такую, которую можно провести по Мёртвому Донцу, который в августе «пешком перейти» можно.

«Хотин». Флагман Сенявина. 16 пушек.

И построили, и провели, и турок от Крыма отогнали. А база, из которой Алексей Наумович руководил проходом кораблей по донским гирлам, была здесь, в слободе, получившей впоследствии его имя. За что Алексею Наумовичу совершенно заслуженный памятник в центре слободы.

Если есть у нас селения, памятники инженерному и военному подвигу, то Синявское одно из таких.

А церковь в очень необычном для наших мест стиле «украинского барокко» построена в 1806 г. на месте старой камышово-глиняной, стоявшей здесь на деревянных столбах с 1794 г.

Старше этих белых стен в нашем крае только Воскресенский Войсковой собор в Старочеркасской, 1719 г. Да еще Сурб-Хач, построенный в 1792 г. Но Сурб-Хач не раз перестраивался и реконструировался. И каким он был при постройке, неизвестно. А этот храм стоит в первозданном виде, он память покорения Крыма.

А теперь о празднике. Он начался с колокольного звона, возвестившего об окончании воскресной службы.

Сам звонарь – чуть больше большого колокола. Но старался так, что было любо-дорого смотреть и слушать.

«Вышел из церкви народ»

А до начала праздника, у закипающего самовара, вовсю старались женщины, накрывавшие стол угощением домашнего и не домашнего приготовления.

Столы пустели быстро.

Народ даже толпился у столов. И не голодные ведь, а купить, поговорить, попробовать, похвалить – не передаваемая радость общения.

Всегда спешащий и всегда с лёгким чувством голода, я глотал, как чайка, эти пирожки с капустой, печёнкой и картошкой уже на трассе, за рулём. И в голову пришло слово – «деревенские». Они другие и не знаю чем, но отличаются от городских.

На этом, как и на других праздниках, было много приятных, открытых лиц.

Фотографировал с удовольствием.

С первых шагов по церковному подворью стало понятно, кто руководит и вдохновляет всё, что происходит вокруг.

Мне даже не пришлось самому знакомиться с этой энергичной и приятной женщиной. Она подошла первой и расспросила меня, кто я и откуда. Бывало неприятно, когда тебя расспрашивают незнакомые люди. Избегаю. А здесь наоборот.

С удивлением обнаружил, что все вокруг обращаются к ней не иначе как «матушка».

Мне, человеку светскому, с церковным бытом малознакомому, это показалось странным. Потом начал догадываться. Но сам не поверил своей догадке и осторожно расспросил прихожан. Да, матушка — это жена приходского священника, настоятеля храма.

До этого представлял себе матушку в образе героини Нины Усатовой из фильма «Поп». Не иначе. А за матушкой Всесвятского храма уследить было нельзя. Сейчас она в одном уголке подворья, через секунду в другом. И при тех хлопотах-заботах другой бы руки опустил и заплакал, а она смеялась.

Везде и всегда меня радуют дети.

На этом празднике их было много.

Господь смилостивится, не вымрем.

Рисунки.

И награды юным художникам.

Одним из мероприятий праздника была выставка тыкв, выращенных прихожанами. Не скажу, что меня впечатлили сами тыквы, я их всяких повидал много. Обрадовала сама идея.

Я к этому растению отношусь особо. Его плод не овощ, не фрукта и не ягода. А имеет в ботанике своё собственное название – тыквина.

Бесконечно уважаемый мною за мягкий и тонкий юмор Джани Родари, не зря сделал одним из главных героев свой книги симпатичного кума Тыкву, который жил в крошечном домике и оказывал услуги парикмахера явившимся его грабить разбойникам.

А Виктор Петрович Астафьев так описал своё детское знакомство с тыквой.

В сельском огороде случилось еще чудо: из семечка- сердечка, привезенного бабкой, вылупилось растение с громадными оранжево-орущими цветами и зеленой змеей изогнулось в жалице, из жалицы взнялось на городьбу, с городьбы по углу бани взобралось на крышу, уж к трубе подползало и куда б долезло — одному Богу известно, да тут лето кончилось, ударил первый звонкий утренник. Унялась, обвяла пронырливая диковина, цветы ее могильно смялись, веревка мохнатого стебля сделалась студенистой, шершавые листья обратились в бросовое тряпье. Но какое удивление, какой восторг охватил малый да и взрослый народ, когда под листьями, в глубокой борозде объявился желтопузый, в банный котел величиною, ребристый кругляк. Нечаянно мальчик нашел затаившиеся в жалице еще два плода, продолговатых и тоже ребристых, что стиральная доска. Сгреб мальчик под мышки бледнопузых этих поросят, домой доставил, будто счастливый золотоискатель самородки. Самой уж поздней осенью, когда проредилась и упала на меже дурнина, за огородом, почти в самом логу отыскалась еще одна тыквина, но все нутро ее выклевали пронырливые курицы.

С того лета по сию пору буйствуют в огородах далекого села тыквы, которые бабка за пузатость тоже называла шеломенчихами и нарадоваться не могла веселым, солнцебоким круглякам, молиться, говорила, надобно на неведомого базарного человека, который такое ей редкостное семя продал. «Пусть растет! Пусть фулюганит!» — кричала бабка, одаривая односельчан семенами буйного плода.

В войну тыквенная каша шибко выручала селян. Детям, своим и эвакуированным, ее как лакомство давали; больных на ноги тыквенная каша поднимала. Да и посейчас еще в трудовой семье мальчика нет-нет да и купят тыкву на базаре и заварганят — для разнообразия стола. Кашу с молоком и пшенкой едят да бабку за трапезой вспоминают: «Легкая рука у человека на овощь была!» Недаром ее сеяницей в селе нарекли, наперебой тащили садить и сеять особо капризную овощь — никто на селе лучше бабки не ведал, кого с кем мирить в огороде.

За лучшие тыквы на празднике награждали.

Ещё все участники много и с удовольствием фотографировались. От этого ощущения семейного праздника стало полным.

И фотографов хватало.

Приход.

Ниже дам две ссылки. На статью Эмиля Сокольского «Камышовая слобода»

И на мою прошлую заметку про слободу. Синявская. История "времён Очаковских и покоренья Крыма"

Мне показался очень приятным весь приход и священник с супругой. Я всё старался сфотографировать их вместе. Но специально позировать просить не стал, а всё вокруг было так непринуждённо, живо, Поэтому получилось то, что получилось.

Фото зарисовка «Батюшка и матушка». Надеюсь, организаторам праздника будет приятно.