Призраки Меотиды

Мы в Ейске, в городе все, как обычно, но весна поздняя, холодно, и ни одного рыбака на берегу, и ни одного паруса в море.

Мёртвый сезон.

На улице Пляжной, главной и единственной улице Ейской косы, сплошь застроенной гостиницами, пансионатами и турбазами, можно простоять 15 минут и не увидеть ни души. Город призрак того весеннего города, в котором, если забросить в море удочку, то бычки хватают сразу все пять поводков, а море и лиман сплошь покрыты пёстрыми парусами.

Только на каменном моле всегда люди. И корабли на горизонте всегда ждут своей очереди в порт.

Море медленно, но прогревается и поэтому кажется, что корабли, как призраки, висят над его поверхностью.

Висят по одному и в компании.

А те корабли, что спрятались за горизонтом, выдают только висящие в воздухе рубки.

Время от времени за очередным кораблём – призраком является катер.

И препровождает его в порт, под клювы портовых кранов.

А в небе свои призраки.

Несмотря на то, что по-весеннему светит яркое солнце, камни на моле покрыты льдом и похожи на призраки зимы.

Кажется, что у некоторых камней – призраков из носа течёт. Простуда.

Призраки зимы.

А эти ледяные призраки сбились в кучу и будут стоять на смерть.

А совсем меня удивил явившийся призрак острова – остатка исчезнувшей большой Ейской косы. Его обычно не видно в любой другое время года.

Вот он виден яркой желтой полосой песка на фоне туманных обрывов на другом берегу.

Это остров-памятник человеческой глупости и алчности. При строительстве железной дороги в начале 20-го века в самом центре огромной Ейской косы устроили карьер для добычи песка. Брали крупный ракушечный песок без меры. Шторм в 1914 г. довершил начатое людьми, смыл центральную часть косы, оторвав от её тела большой остров.

А на другом берегу лимана, ближе к острову, чудный уголок – Глафировка. Отражается не знаю в чём? Но не в водной глади. Хотя сейчас почти штиль, но спокойной Меотида не бывает. Наверное, село отражается в теплом воздухе над Глафировской косой.

Вечер протянул по морю серебряную дорожку.

Чем ниже опускалось солнце, тем сильнее менялся цвет моря.

От золотого до медного.

Солнце опустилось за мол, но ночь пришла не сразу. В тихую, не жаркую погоду светлое, послезакатное время на берегу Меотиды длится долго.

А когда она наступила, бюсты Ушакова и Нахимова показались мне духами адмиралов, вышедшими на берег подышать воздухом и проверить, что и как.

А город сиял в ожидании того времени, когда на этом берегу яблоку негде будет упасть.

При фокусном расстоянии 28 мм и выдержке 15 секунд звёзды на небе не должны были поползти. Но они поползли и превратились в чёрточки. Думал, что фотоаппарат сдвинулся. Но все остальные детали, вплоть до мелких веточек, чёткие. Духи адмиралов чуть размыты, но они же духи.

Утро. Опять явился призрак острова.

Теперь уже тёмной полосой на горизонте. Среди нереально лазурно-розового цвета неба и моря.

Кто здесь бывал, тот меня поймёт. Этот остров действительно трудно заметен. Зимой его скрывают торосы и льды, летом и осенью волны и водяные испарения. Только сейчас, ранней весной, в не естественную для этих мест тихую погоду, его можно рассмотреть с берега.

Солнце появилось робко и с опозданием из-за плотных облаков на горизонте.

Но появилось из ниоткуда, как призрак.

Но быстро всё расставило по местам.

Великолепным рассветом над тихим лиманом любовались только Фёдор Фёдорович, Павел Степанович и я.