Меланья

Теперь, после многих прошедших лет, которые дарят беспристрастность, я понимаю, что зоопарк моего детства я не долюбливал. За неуют и неустроенность, за клетки хищников, напоминающие карцеры, за бассейн белых медведей, напоминающих бочку, в которой держали Ихтиандра в известном фильме и за многое другое. И в том числе за эту верёвку, которой была привязана всеобщая любимица слониха Меланья.

Оказывается, я эту верёвку помню. Я это понял, когда увидел фотографию с этой верёвкой в одном из интернет-изданий уже нашего времени. Простите, не помню в каком.

А ходили-то в зоопарк в то время как раз на Меланью. И наперебой кидали её куски, оторванные от упругого, белого батона за 22 коп., купленного в гастрономе по пути.

Вольер с Меланьей располагался сразу у входа в зоопарк, и пройти мимо было нельзя. Мало того, что она была самым большим обитателем зоопарка, она была первой, кто встречал посетителей, истосковавшихся по общению с животным миром. И ей доставался самый большой выплеск любви горожан.

Но я пришел в состояние весёлого восторга, когда в «Вечёрке» за 1958 год нашел начало ростовской биографии известной слонихи.

Она, оказывается, англичанка! И зовут её не Меланья, а Малани или Мелани.

Но это бы ладно. Оказывается, в наш город она добиралась с некими приключениями, напоминающие события, показанные в снятом несколькими годами позже и всеми любимом фильме «Полосатый рейс».

Только в фильме сюрприз ждал торгового представителя, а в жизни – капитана.

Почитайте заметку из «Вечёрки», где описаны эти события.

«Вечёрка», спасибо ей огромное, сохранила для нас последние часы жизни слона на английской земле.

И первые её шаги по ростовской земле. На этом фото слониха «своим ходом», но со связанными ногами, как сказано в заметке, шествует к своему ПМЖ.

Проживёт она в Ростовском зоопарке до 1987 г. И если учесть, что попала она к нам в восьмилетнем возрасте, то было ей перед кончиной где-то 37. Не много для слона.

Путаницу: Малани, Мелани, Маланья или Меланья, можно попытаться распутать. Но ни к чему совершенно. Мы звали её Меланья.