Старые дачи.

Я никогда не проеду мимо старых, заброшенных дач. Коих, увы, немало в нашем крае. Когда в стороне от дороги, среди запустения, мелькнёт крыша или забор, хоть немного, но сброшу скорость и дам волю светлой грусти.

Это памятники огромному, потраченному впустую труду и рухнувшим надеждам.

О дачниках, штурмующих пригородные автобусы и электрички с рюкзаками и корзинами, написано много. Я и сам всё это пережил в полной мере. С той поры я умею ремонтировать любые типы опрыскивателей. Могу отличить личинки щитовки от личинок листовёртки. Умею куском материи ловко завязать сверху ведро, полное фруктов, на случай, если мне его кто-то опрокинет в толчее. Могу заточить тяпку до остроты бритвы. Знаю десять рецептов побелки для стволов деревьев. И ненавижу медведок. И много ещё чего знаю и умею.

Но эпоха ушла.

Когда, листая подшивку «Вечёрки» за 1958 год, я нашел статью, посвящённую первым ростовским дачникам, я, конечно, не мог «проехать» мимо.

Я и надеяться не смел найти историю зарождения местного любительского садоводства. А в этой статье она оказалась подробно изложена.

Ниже, как обычно, я помещу и скан газетной страницы и оцифрованный текст. Чтобы каждый читатель читал то, что ему удобнее.

Поясню только, что первые ростовские сады, о которых идёт речь в статье, располагались на нынешней улице Орской, севернее её пересечения с улицей Вятской.

Мы в «Ростсельмашевском» саду. От главной дороги направо и налево уходят ряды фруктовых деревьев: темно-зеленые, с густой листвой вишни, высокие черешни и жерделы с листьями светлыми, почти прозрачными. Ветер слегка раскачивает вершины, шумит в кронах, и над каждым деревом стоит слабое, но приметное мерцание.

Весь сад разбит на небольшие участки по шестьсот квадратных метров каждый, и почти на всех участках — маленькие домики. Их белые, красные, синие крыши там и тут виднеются сквозь густую зелень. Самым старым деревьям еще нет восьми лет, но они почти догнали в росте акации сельмашевской рощи, раскинувшейся по соседству. Под деревьями — кусты крыжовника, черной смородины; густой малинник высажен вдоль дорог, которые делят сад на правильные кварталы.

В саду лесная свежесть, бесконечное движение ветвей, всполохи света и протяжный, не прекращающийся шум листьев.

Это первый в Ростове сад рабочих и служащих. Трудно поверить, что здесь когда-то был пустырь. В конце сорок девятого года сюда пришло пятнадцать энтузиастов — ростсельмашевцев. Они ходили по снегу, размечая кварталы будущего сада. Эти пятнадцать человек и положили начало коллективному садоводству в городе.

Партийная организация и проф-завком хорошо помогают своим садоводам. Теперь их на заводе более двух тысяч.

Вокруг садов возвышается почти двадцатикилометровая ограда. С помощью дирекции И профсоюза на многие участки проведен водопровод, пробиты буровые скважины, организован питомник, где выращиваются саженцы ягодных кустов и винограда.

Два раза в месяц на участках бывает агроном. Он дает консультации, читает лекции, следит за тем, чтобы везде проводилось опрыскивание деревьев, вовремя рыхлилась почва.

Обильные урожаи получают сельмашевские садоводы. Электромонтер литейного цеха Василий Яковлевич Канашкин, собравший в прошлом году больше тонны фруктов, ягод и винограда, был участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, награжден медалью.

В саду Василия Яковлевича надо ходить осторожно, отодвигая ветви — они и в этом году до отказа усыпаны плодами, — выбирая место, куда поставить ногу. Каждый кусок земли у Канашкина использован: низкие кусты земляники, черная смородина. Сорта деревьев подобраны так, что семья Василия Яковлевича весь летний сезон имеет свежие фрукты. Кадровый рабочий, Канашкин и «специальность» садовода-любителя освоил хорошо.

— Вот посмотрите, — показывает он на согнувшуюся под тяжестью крупных яблок ветку «белого налива». — Видите, сколько плодов, а яблоня дала прирост — вот эти светлые веточки. Дерево не перегружено урожаем, значит, и в будущем году мы будем с яблоками...

Кропотливо трудится на своем участке и токарь теплосилового цеха Василий Иванович Юдин. В прошлом году он собрал больше восьмисот килограммов винограда.

Многие рабочие Ростсельмаша живут на своих дачах все лето и возвращаются в городские квартиры лишь с наступлением холодов. Я не оговорился: именно на дачах. Большинство комбайностроителей еще несколько лет назад заменили первоначальные шалаши, приспособленные для хранения инструментов и урожая, маленькими, но благоустроенными домиками.

Вот, к примеру, дача Максима Матвеевича Елова. От ворот сада к дому ведет усыпанная песком дорожка. Вдоль нее кусты роз, гвоздики, лилии. Сам домик, от фундамента до конька крыши сделанный руками хозяина, еще издали бросается в глаза. Он двухэтажный, с балконом-верандрй, с светлыми окнами, украшенными орнаментом.

Аккуратные домики у Бухтоярова и Бондарева. А попробуйте перечислить названия всех цветов, которые украшают сад Михаила Афанасьевича Артюхова, работающего на Сельмаше грузчиком! Тут и розы, и пионы, и лилии, и георгины, и гладиолусы, и левкои, и табаки...

Особенно хороша дача у одного из первых организаторов коллективного садоводства на Ростсельмаше агронома Владимира Никифоровича Пацюка.

— Ну конечно же, наши сады это не только яблони, вишни, виноград, — говорит Владимир Никифорович. — Сады — это красота, чистый воздух, здоровые дети, зеленое кольцо вокруг города. Для всех ростсельмашевцев — это ни с чем не сравнимый отдых. Возьмите того же Канашкина. Человек восемь часов в день проводит с литейном цехе. И, конечно, небольшая работа в саду и сон на чистом воздухе — самый лучший отдых для него.

...Тихо. Из рощи тянет сыростью, сладким запахом прели, шелестят листья в саду. Людей почти не видно, и, только на птиц жара, кажется, совершенно не действует. Жаворонок с немыслимой высоты— туда и посмотреть страшно, такое там все ослепительно синее — сыплет трель за трелью. Да вот еще где-то кричат дети.

Владимир Никифорович показывает мне книгу отзывов, которая хранится у него,— сад часто посещают иностранные делегации. Вот слова заместителя главного редактора румынской газеты «Мунка» Иона Катараджиу: «Я пробовал фрукты, выращенные на этих участках, и думаю, не ошибусь, если скажу, что тот, кто их попробует, не будет завидовать, а последует примеру хозяев...».

Ион Катараджиу не ошибается.

Сельмашевских садоводов часто посещают представители Таганрога, Шахт, Новочеркасска. Побывали у сельмашевцев и садоводы. Сейчас город полукольцом охватывают зеленые массивы еще совсем молодых и, уже «вошедших в возраст» садов. За Красным городом- садом, в районе Песчаного карьера, заложили сады работники Лензавода, в районе поселка Северного, на берегу реки Темерник — участки ремонтных мастерских, за третьей рощей сады «КрасногоАксая», музыкальной фабрики.

Люди самых разных профессий тянутся к садоводству. Тут и рабочие, и механики, и педагоги, и инженеры — пятнадцать тысяч человек насчитывает сегодня армия садоводов. Им хорошо помогают и профсоюзы. Садоводы ремонтных мастерских с помощью дирекции и профсоюзной организации поставили запруду на реке Темерник и подали воду на свои земли, коллектив Ростовэнерго бурит артезианские скважины, садоводы Института инженеров железнодорожного транспорта прокладывают водопровод от городской сети.

Трудящиеся различных предприятий объединяют свои усилия, организуются в садоводческие товарищества. Два таких больших товарищества— «Виноградарь» и «Мичуринец»—уже развертывают свою работу.

Одиннадцать ,тысяч тонн фруктов, винограда, ягод и овощей можно будет снимать с тех участков коллективных садов, которые уже есть в Ростове. А ведь число участков все растет. Все новые и новые люди приобщаются к коллективному садоводству.

                                                                                              В. Семин

                                                                                              Вечерний Ростов 1958 г.

Вспомнили очень популярный в те годы «белый налив»? Яблоки которого портились через пять дней, если их снять с дерева руками, и через два дня, если упали сами. И по этой причине годившиеся только или для компота, «сушки», или для того, чтобы съесть их прямо у дерева?

Вспомнили слизней, выедавших в ягодах клубники огромные кратеры? Вспомнили «мучнистую росу» на крыжовнике?

Вспомнили отпрашивание с работы, вплоть до скандала с начальником, потому что сегодня на даче полив в первой половине дня? А у вас там сохнут 50 кустов помидорной рассады.

Вспомнили заветную баночку садового вара и десять прививок замечательных сортов фруктов, из которых только на одной весной появились листочки?

Если вы всё это вспомнили, то вы настоящий советский садовод.

Я уже писал, что «Вечёрка» за 1958 год, а это год рождения газеты, оказалась энциклопедией жизни нашего города. И по теме любительского садоводства в ней нашлась не одна заметка.

Любительское садоводство развивалось не только на земельных массивах, отведённых для этого за городской чертой. Во всяком дворе частного городского дома обязательно хоть что-нибудь съедобное, да росло. Ведь чтобы не говорили, основной массе населения жить тогда было труднее.

В заметке, помещённой ниже, рассказывается о супругах пенсионерах, которые на своём участке, на Театральном проспекте(!), разводят более 40-ка сортов винограда.

А следующая заметка расстроила. В ней говорится о нескольких семьях, которые на своих садовых участках построили коллективный дом. Как видно на фото, вполне капитальный, из кирпича. А участки разделены между собой невысокой оградой.

Грустно стало от того, что вспомнил о том, что всё это многолетнее и многомиллионное движение садоводов происходило в условиях скудости и дефицита. Не сказать, нищеты.

Нормальным было изготовить себе садовый инструмент на работе, из заводского материала и в рабочее время. Но такая возможность была не у всех.

На подоконниках своих контор ИТРовцы выращивали рассаду.

У меня и сейчас перед глазами ковыляют старики, из последних сил тащащие на свои участки какие-то жердочки, досочки, старые водопроводные трубы и прочий хлам. Всё ради обустройства своего садового быта.

Пустые 200 литровые бочки в те времена не валялись на свалках и не сдавались в металлолом. Садоводы тащили их на свои участки. В них удобно было жечь ветки и мусор. Даже деревянные ящики из под бутылок шли в дело.

Всё ненужное, что появлялось в доме, отправлялось на дачу. От блюдца с отколотым краем до шифоньеров. Потом было интересно на даче случайно отыскивать давно забытые пиджаки, кастрюли, настольные лампы, штиблеты и вилки и впадать в воспоминания.

Точно спели Иваси:

«Купил он участок заброшенный,

Доплёлся с посильною ношею,

И вот посреди барахла своего,

Стоит он в тельняшечке ношенной»

А коллективный дом, это, конечно, очень редкое исключение и повод для близких друзей стать впоследствии врагами. Абсолютное большинство людей, решивших стать садоводами, делали это ради своей индивидуальности. А не из желания слиться с коллективом.

Я уверен, что родившееся в 50-х годах движение садоводов-любителей не очень поддерживалось властью впоследствии. Наши вожди должны были помнить слова Ленина о том, что «мелкотоварное производство является опорой капитализма и порождает его «ежечасно, ежеминутно».

Иное дело в конце 80-х, когда накопившаяся огромная денежная масса искала выхода. Произошел взрыв. Теперь мы видим брошенные «товарищества» до горизонта.

У всех бывших советских дач в современном мире только две дороги. Или стать жилыми кварталами и коттеджными поселками. Это для тех, которые постарее. Или стать пашней или рощей для тех, которые помоложе.

Увидите в зарослях брошенный железнодорожный контейнер. Поклонитесь ему мысленно. Это чья-то умершая мечта о загородном доме.

Я часто езжу мимо этого брошенного дома в брошенном садоводческом товариществе. Хозяин дома задумал все уютно и компактно. Теперь же пустые окна кажутся мне глазницами. Балконная дверь-  носом. А ворота гаража- раскрытым в крике ртом.

Но грустное забудем.

Вы помните тихую ночь на даче? Вы не можете понять, что вокруг вас  крупнее и ярче: звёзды на небе или цветы яблони. Быстро исчезающая малиновая полоска заката или быстро покрывающиеся пеплом малиновые угли?

Цикады. Запахи. Вдруг выключенный свет в окне за густой листвой.

Шорохи. Звуки. Последние крики птиц. Далёкая музыка, голоса. Гудок последней электрички.

Если помните, Всевышний вас не забыл.

В этой заметке тоже о брошенных дачах.