Неожиданное место, в котором ничего особенного.

В этот день мы долго ехали по пыльной, выжженной солнцем приазовской степи. Колючая стерня, от одного вида которой хотелось ежиться, тянулась до горизонта справа от дороги. И мумии кукурузных стеблей, шуршащих листьями на ветру, заполняли всё пространство слева от дороги.

Часто кукуруза и стерня менялись местами.

Больше долгое время ничего не происходило. Только пыльные шлейфы от колёс, гонимые сильным ветром, меняли свое направление в зависимости от нашего курса.

Но иногда казалось, что мы стоим неподвижно в центре огромного купола неба среди осенней степи, а ветер, шутки ради, заставляет ехать в клубах пыли то машину, идущую впереди, то идущую второй.

Это свежее пространство, где ручей Бирючий впадает в ручей Сухой Самбек, и, слившись, они рождают речку Самбек, показалось нам очень неожиданным.

Неожиданным, затейливым и свежим.

Нагретые камни вселяли надежду, что не весь мир превратился в пыль.

А долина двух ручьёв еще дышала зеленью.

Не поленившись, можно было опуститься в сухую траву и обнаружить последние, едва заметные цветы.

А Соловей-разбойник, карауливший путников на этом дереве, наверное, отлучился ненадолго.

Дух увядающей степи, мягкий, не навязчивый. Им приятно дышать полной грудью.

Шиповник со своим урожаем спрятался от ветра под большим деревом. Это дерево в другом месте считалось бы почти карликом. Но здесь, вцепившееся в камень на склоне. круглый год продуваемом восточным ветром, оно кажется огромным для всей округи.

Как пенные волны на море, прочертили зелёную долину желтые линии тростника и осоки.

Далекие крыши среди зелени прибрежных садов только подчеркивали пустоту.

Ветер бешено трепал сухую траву, но, к удивлению, я его почти не чувствовал в этом месте.