Дорогою бобра.

Услада души – среднее течение реки Калитвы.

Река здесь неглубокая почти по всей своей ширине. И золотой песок светится сквозь воду под солнечными лучами.

Но у одного из двух берегов обязательно будет темнеть неширокая глубина.

Берега реки здесь то лесистые, особенно в устьях больших балок.

То степные, широкие. Оставляя реке только ряд больших деревьев по самому берегу. То совсем безлесые.

Бывает, что лес перемешается с лугом так, что место становится похоже на заброшенный парк.

Оглянешься, вокруг груши – дички. Значит, стоял здесь когда-то хутор.

В этот день сначала дорога привела меня на поляну, поросшую ковылём перистым. Он не редкость в наших краях. Но его меньше, чем других видов, соцветия которых знамениты своим волнением на ветру.

Заросли перистого ковыля не образуют волн на ветру. Они вьются.

Но красивы, если рассмотреть их вблизи.

И особенно на солнце.

Три раза пожалев, отругав себя и дав слово больше так не делать, ободрав бока сначала машине, потом себе, я снова выбрался к Калитве.

И захотелось, раскинув руки, упасть плашмя на эту быструю гладь воды, кажущуюся густой, густой. И, чудится, что она будет держать тебя на своей поверхности, и рукой можно будет дотянуться до нетронутого песчаного дна.

А еще кажется, что по реке течёт не вода, а дрожжи. Вся зелень здесь аж лопается от сока и своей мощи.

Осенью до цветков этих девясилов нельзя будет дотянуться рукой, даже встав на цыпочки.

Задумался, но машинально заметил, что противоположный берег обитаем. Жиденький рыбацкий мосток говорит о том, что люди иногда посещают эти места.

Эта минутная пауза  дала прийти в себя туче разных насекомых, которые притихли, напуганные моим движением.

Вообще я сразу заметил, что это место облюбовано насекомыми. Пауки висели между каждых двух стеблей. И уж на что я человек пауколюбивый, и то вынужден был рвать их паутины, чтобы пройти.

А эскадрилья стрекоз начала носиться над рекой, стоило мне замереть. Я не распознал и половины видов. Тем более, что все эти бродяжки, дозорщики, дедки, стрелки и красотки ( не смейтесь, так стрекоза называется), опьянённые долгожданной для них жарой, носились так быстро, что рассмотреть их было трудно.

Спаривались на лету, спеша, коротко отдыхали на высоких листьях осоки, пожирали кого-то и опять носились туда-сюда.

На каждом листе осоки сох «скафандр» вылупившейся стрекозы.

По воде то и дело шли круги, давая понять, что рыбы не дремлют и хватают свой кусок пирога на этом карнавале.

Чтобы сфотографировать всю эту камарилью, надо обладать высокой выдержкой и терпением. Я это испытание не выдержал. Но на редких получившихся фото можно разобрать, например, что передняя и задняя пары крыльев  стрекозы движутся в противофазе.

Стрекоза стрелка. Точнее определить не могу. Это не вид, и даже не род. Стрелки- это семейство стрекоз, живущих везде, кроме Антарктиды. В семействе  130 родов и примерно 1434 вида. Зауважали?

А это стрекоза – красотка.

Самец и самка этой стрекозы имеют разную окраску крыльев. По-моему, это как раз они.

Я начал постепенно уходить от реки в сторону впадающей в неё балки. Невольно радуясь, что единственная, еле заметная дорога в этом месте завалена упавшими деревьями. И никто не тревожит этого мира.

Последнее фото «красотки», уже в сумерках балки, которые ей определённо идут.

Балка сначала показалась вполне приветливой, с чистым ручьём и песком, сияющим в солнечных бликах.

Но чем дальше от устья, тем она становилась всё темней и сумрачнее.

Скоро я оказался в густом лесу.

Да ещё с поваленными деревьями.

Край склонов балки уходил под небо.

А идти стало негде.

И я уже хотел повернуть. Но тут заметил на земле поваленный ствол с характерными следами «обработки». Заметил потому, что, наверное, ждал этой находки.

И я продолжил идти вперёд, через шаг моча ноги и увязая в грязи. Скоро за многочисленными изгибами ручья я заметил завал из веток.

Здравствуйте, товарищи бобры!

Сколько могу судить, плотина у вас ладная и содержится в порядке. Бурт грязи свежий. Прошлогодний бы прорвало обильными вешними водами этого года.

Чуть выше по течению еще одна плотина.

Эта, в отличие от первой, не кажется такой свежей, но тем не менее, воду держит хорошо. Поверхность запруды выше плотины вполне огромна для неё. И там хватит глубины для устройства скрытого входа в дом.

Я не стал подробно исследовать плотины, а там выше еще одна угадывалась. Я понимал, что без причины тревожу бобров, которым в густонаселенном крае и так не сладко.

Повернулся и пошел к машине.

Сфотографировав напоследок тропинку, которой бобры идут от плотины вверх, на кормёжку.

…Забудь свои заботы,
Падения и взлёты,
Не хнычь, когда судьба ведёт
Себя не как сестра,

Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою…  бобра!