Не так уж много времени прошло с тех пор, как «Меотида» разоблачила миф о пребывании героя «Двенадцати стульев» священника церкви «Флора и Лавра» уездного города N Вострикова в стенах бывшего Ростовского адресного бюро ( т.н. «дома Кисина и Фроймовича») и выяснила истинное расположение "адресного стола ," который посещал Отец Федор. А между тем, пришла пора разоблачить другой ростовский миф. Подошел черед «самого знаменитого сортира» города и всего земного шара на Газетном, 46.
Как написано в одном из выпусков старой городской газеты: «В начале XX века в тесных помещениях этого подвала располагалось кафе «Подвал поэтов», богемное заведение с миниатюрной сценой, облюбованное местными поэтами-ничевоками. 15 августа 1920 года на сцене «Подвала поэтов» впервые в Ростове выступил «Председатель земного шара» поэт Велимир Хлебников. Чуть позже ростовский театр «Театральная мастерская» поставил там пьесу Хлебникова «Ошибка смерти» (реж. А. Надеждов.) Это была первая театральная постановка в творческой биографии Хлебникова.» Пройдем же в туалет (или к туалету?). Сейчас в него, как и прежде, вход через две узенькие дверцы. Но они заперты. Та, что слева - была "Ж", та что справа - "М". Но за стеклом одной из дверок ( которая справа) вывешена та самая публикация из газеты "Вечерний Ростов".
А за стеклом другой дверки вывешены Декларация и Декрет Ничевоков.
Всё бы "ничево", но, если следовать исторической правде, «Подвал поэтов-ничевоков» тут никогда не располагался. Хлебников выступал в Ростове не здесь, и пьеса его тут не ставилась. И декларацию ничевоки вывешивали за стеклом другого заведения. Почему? Потому что имеются свидетельства очевидцев того времени, которые указывают на другие адреса. Они опубликованы в книге «Ничевоки и окрестности: Собрание текстов и материалов», вышедшей в этом году в издательстве Salamandra P.V.V.
В частности, бывший ничевок Аэций Ранов пишет конкретно и прямо: «Первое выступление ничевоков всей группой произошло в 1920 году в подвале Кафе поэтов в Ростове-на-Дону. Этот подвал находился на углу проспектов Буденного и Энгельса. Публика, заполнившая в этот вечер подвал, была настроена агрессивно. Председательствовал автор воспоминаний. Поскольку я выучился руководить неспокойным собранием на бурных в то время студенческих сходках, мне удалось спокойно провести выступление и осадить тех, кто намеревался его сорвать. Публика хорошо приняла стихи Рюрика Рока, Олега Эрберга, но самый большой успех имела Елена Николаева. Она читала свой лирический цикл «Змеиные крыльца», стихи о Яриле. Кстати сказать, писала она просто, без всяких выкрутасов. Это было ее второе выступление в Ростове-на-Дону. Накануне она читала с этой же эстрады свой другой цикл «Северные цветы», стихи о Наиле и Глане. Выступала она после Велимира Хлебникова. Я хорошо помню этого примечательного во всех отношениях человека. Хлебников читал свои стихи так невнятно, что их не было слышно даже в первом ряду. Насколько помнится, одет он был в штанах и рубахе из мешковины, босой. В своем вступительном слове я говорил о том, что вся современная, в то время разбившаяся на маленькие группы, поэзия непонятна народу и должна погибнуть, а ничевоки — последняя литературная группировка. Она ставит точки над И. Это конец, дальше идти некуда.» С Декларацией тоже выходит неувязочка. Аэций Ранов пишет далее: «Недели за две до нашего выступления ростовские ничевоки заняли небольшой магазин на улице Энгельса, недалеко от Ворошиловского проспекта на самом людном месте. За большим стеклом магазина был вывешен написанный крупными буквами манифест ничевоков. Около магазина все время стояла толпа, читавшая манифест. Я запомнил солдата, небольшого грамотея, который вместо слова «ничевок» прочел «начэвак» и сказал: «Это правильно». В то время начэваки (начальники эвакуации) были на всех вокзалах, и это слово было очень распространено». Где же на самом деле был подвал поэтов ? Прямо на место, где располагалась столовая-эстрада Союза поэтов указывает "ростовская муза Есенина" Нина Грацианская ( она же- Гербстман, она же — Зеленская, она же -Александрова): «…полуподвал на углу Садовой улицы и Таганрогского проспекта под самым высоким зданием в Ростове, принадлежащим галошной фирме «Проводник».
Собственно, и сегодня можно почти беспрепятственно посетить этот легендарный подвал пройдя в него из подземного перехода на углу улицы Садовой и пр. Буденновского, или же спустившись по лестнице с первого этажа ЦУМа.
И хоть там сейчас нет кафе, эстрады и поэтов, но именно это подземелье должно помнить ватагу ничевоков и славного Председателя Земного шара Велимира Хлебникова!
К счастью, и Дом с витриной, где висела Декларация Ничевоков благополучно существует ныне на улице Садовой. В нем до конца советской власти помещался памятный многим книжный магазин под названием «Пропагандист».
Впрочем, даже если ничевоки и Хлебников не почтили своим визитом сортир на Газетном, он имеет полное право считаться весьма досточтимым местом, поскольку его посетила супруга британского премьера времен Второй Мировой войны сэра Уинстона Черчиля Клементина. А в конце прошлого столетия и начале нынешнего здесь происходило множество выставок и иных творческих событий, в которых приняли участие художники, поэты и музыканты, чья слава вполне может быть приближена к ничевокской. Кстати, не исключено, что Хлебников мог тоже каким-то образом посещать подвал на Газетном. Об этом рассказывал первый и единственный в советское время фанат-исследователь жизни и творчества Хлебникова в Ростове-на-Дону художник Дмитрий Облоухов. В 1986 году Облоухов открыл первый и единственный в СССР музей Велимира Хлебникова в Крестцах Новгородской области, став его директором. Почему он так считал, у Облоухова уже не спросишь, поскольку он навсегда ушел к Хлебникову в марте этого года…
Раз уж у нас зашла речь о подвалах поэтов, «заглянем» еще в один — кафе «Не рыдай». Исследователь Нина Гордеева в труде «Литературный Ростов 1920-х годов» сообщает: «Нэпмановский Ростов был прекрасной почвой для произрастания в СОПО буржуазной идеологии. Из эстетского центра Союза поэтов, кафе „Не рыдай“, расположенного в полуподвальном помещении здания, которое было на месте нынешней редакции областной газеты "Молот", растекались по городу отпечатанные на стеклографе и в рукописях заумные произведения "ничевоков", местных футуристов и других представителей формалистических литературных направлений». Дома, где было это кафе нет.
Но подвал по адресу пр.Буденновский, 47 остался. Про "Не рыдай" вспоминала и Мария Семеновна Жак, знаменитая «Жакиня» (жена поэта Вениамина Жака), чей авторитет среди писателей и библиотекарей города был чрезвычайно высок. Именно это название произнесла она в ответ на вопрос журналиста Веры Волошиновой о месте нахождения «кафе поэтов»: «Дом-то снесли, а новое здание выстроили на том же фундаменте, и любой, побывавший в сохранившемся подвале (там располагалась столовая редакции и издательства), расскажет о его огромной площади и высоких потолках». "Не рыдай" упоминает и Вера Панова в своем "Сентиментальном романе". Этим именем она почему-то окрестила ростовский подвальчик "Гренада", посещение которого, якобы, вдохновило поэта Михаила Светлова на создание одноименного шедевра. Сейчас здание с подвалом принадлежит коммерческому банку.
- Категория: Прогулки во времени | Просмотров: 611 | Автор: Ankol1 | Дата: 21.12.2021 | Комментарии (33)
Очень хорошо получилось. Экскурсия.
Вера Панова в Сентиментальном романе упоминает еще одно место собраний богемы, где-то в особняке, западнее ипподрома. НАдо поискать это описание.А по поводу подвалов, вспомнился уютный полуподвал в доме Когбетлиева на площади Свободы в Нахичевани. Там в свое время была пивная. С друзьями проводили там время. И хотя никто из нас не стал знаменитым поэтом (пока), люди там собирались незаурядные)).
Давно зреет идея написать Историю ростовских пивных.
Такая идея зреет оченнь давно. Но беда в том, что у каждого эта история своя)))
В дореволюционном Ростове был знаменитый бар "Медведь" между пивзаводом и театром Асмолова. На его месте в советские времена был летний кинотеатр, а потом - знаменитый рынок "Новый быт".
Лучшее пиво было у Жоры, в роще авиаторов.
Лучшее пиво было у Тараса на Российской.)))
Лучшее пиво было из родительского стакана в семилетнем возрасте ;)
Не помню сколько стоила тараночка, с ладошку, к пиву.
Рубль десяток.
Самопровозглашенный «председатель земного шара» писал очень странные стишки. Или пиво на него так действовало, или его психика не выдерживала груза ответственности за судьбу земного шара )
А Маяковский, Асеев, Пастернак считали его "одним из своих поэтических учителей. " Случайно прочитала о нем у Дмитрия Быкова. Он поэт, человек своего времени.
Вы со своей внучкой стали бы разучивать стишок из Хлебникова или нашли бы что-нибудь нормальное?
Нет, не стала бы. )) Прочитать дам -интересно ее мнение. Но как образно написано! Ведь его и в школьной программе не было, берегли нашу психику)) Но был он человеком незаурядным.
Для таких председателей есть специальная учебная литература )
На самом деле, стихи Хлебникова вполне поддаются "переводу" на "нормальный" язык. Например, кузнечик - это птичка камышовка. Веры- это то ли хвощ, то ли тросник. Зинзивер - это синица. Отец Хлебникова был орнитолог, и, уверяю Вас, его сын знал что пишет. А что касается "человеческого", извольте:
Л. Г.
А я
Из вздохов дань
Сплетаю
В Духов день.Береза склонялась к соседу,Как воздух зеленый и росный.Когда вы бродили по саду,Вы были смелы и прекрасны.Как будто увядает день его,Береза шуметь не могла.И вы ученица Тургенева!И алое пламя повязки узла!
Может быть, завтраМне гордостьСиянье сверкающих гор даст.Может, я сам,К 7 небесамМногих недель проводник,Ваш разум окутаю,Как строгий ледник,И снежными глазамиВ зеленые ручьиПарчой спадая гнутою,Что все мы — ничьи,Плещем у ногТканей низами.Горной тропою поеду я,Вас проповедуя.Что звезды и солнце — все позже устроится.А вы, вы — девушка в день Троицы.Там буду скитаться годы и годы.С козБуду писать сказО прелестях горной свободы.Их дикое вымяСосет пастушонок.Где грозы скитаются мимо,В лужайках зеленых,Где облако мальчик теребит,А облако — лебедь,Усталый устами.А ветер,Он вытерРыданье утесаИ падает, светел,Выше откоса.Ветер утих. И утухВечер утехУ тех смелых берез,С милой смолой,Где вечер в очахСеребряных слез.И дерево чар серебряных слов.Нет, это не горы!Думаю, ежели к небу камень теснится,А пропасти пеной зеленою моются,Это твои в день ТроицыШелковые взоры.Где тропинкой шелковой,Помните, я шел к вам,Шелковые ресницы!Это,ТонокИ звонок,
Играет в свирельПастушонок.Чтоб кашу сварить,Пламя горит.А в омуте синемЛистья кувшинок.
<Май — июнь 1918>
Я бы кинул помидор в председателя)))
Это была бы желанная реакция для будетлян-футуристов. Не зря их сборник так и назывался "Пощечина общественному вкусу".
В ответ на пощечину общественный вкус выкинул будетлян из своей памяти
Маяковского тоже выкинули?
В целом к Маяковскому я отношусь хорошо.
Свои лучшие вещи он написал в зрелом возрасте, когда перестал футурить. Его будетлянство было детской болезнью. Он перестроился и перековался, и, по мнению тов.Сталина, стал лучшим пролетарским поэтом эпохи, потому и забронзовел и остался в истории.
Если Вы полагаете, что Хлебников не остался в истории, то Вы заблуждаетесь. Хоть он и ушел из жизни намного раньше Маяковского, будучи старше по возрасту, но так и не успев забронзоветь.
В себя кинь, чёрт.
Читай и наслаждайся, ангел.
Восторженный восторг! ))
Посторочно как-то не очень, столбцом очень красиво-песня. Как "Снегурочка" А.Н.Островского.
Спасибо Автору за заметку, живую, интересную.
И Вам спасибо за внимание. Про такую тему не живо и не интерсено нельзя рассказывать!-))
Падумаишшь! Поэты, знаменитости всякие. Ну и што. Я там тоже пивасничал. А Вы что не люди?
Почему-то не получается вставить свой комментарий на нужное место. Вышла путаница)) Вот тебе и "рассмейтесь смехачи"))
сортир на Газетном знаком с детства, ...не знал ничего за примесь богемы тудой, но ссал я там со времён Леонида Ильича по середину 90-х, это сто пудово ...спасибо.
и это был именно вход в узкий дверной проём (слева/справа от наливайки, этакая серость 80-х помнится), потом спуск в подвал, достаточно глубоко ...ну, у ц.рынка, в том месте где танк в войну стоял, также по ощущениям посещения для отлить.
Видимо, надо создать объединенную тему ростовских пивных, наливаек и сортиров. Кто помнит, там где пивбар "Честерпаб" на Буденновском в свое время был сортир?
Сартир и пиво аллегория одного порядка.
Оставить комментарий