Архитектура первых пятилеток

Книга Артура Токарева «Архитектура Ростова-на-Дону первых пятилеток (1920-1930-е гг.)»- это событие в истории города. Событие с большой буквы. Постараюсь описать свои впечатления от прочтения этой книги. Делаю это ради тех, кто еще эту книгу не прочитал, но прочитать должен. А должны это сделать все, кому история города не безразлична. Потому как понять современный город, не прочитав эту книгу, невозможно.

Вручил мне эту книгу лично автор (это я хвастаюсь, кто не понял) и нигде-нибудь, а на своем рабочем месте, на одной из кафедр Архитектурного института. Называю его так постаринке. Здесь дочь отучилась в свое время. Вероятно, училась хорошо, потому, как в институт меня не вызывали. И попал я сюда впервые. Уютная творческая обстановка восхитила.

Но теперь о книге. Хорошую книгу от плохой отличить на самом деле очень просто. Хорошая заставляет мечтать с первых страниц. Эта заставляет. Стоит только представить себе примелькавшийся памятник Ленину на Энгельса – как смысловой и композиционный центр грандиозных праздничных инсталяций 30-х годов. Мимо него шли колонны демонстрантов в двух направлениях! Колонны из Нахичевани и степных просторов Сельмашстроя шли навстречу колоннам, пришедшим из центра и с холмов Темерника. Грандиозный прием первых большевиков. Поздние большевики уже сгоняли всех демонстрантов в Нахичевань и вели их в одном направлении. (Диалектика)

Оказывается, популярная в 30-х и воспетая Маяковским градостроительная идея города-сада родилась не при большевиках. Она досталась им в наследство от царских градостроителей. В Ростове эта идея была реализована в единственном поселке с одноименным названием. А потом советские градостроители превратили ее в идею квартала-сада, реализованную блистательным Эбергом в квартале кооператива Трамвайщик. А потом она много раз воплотилась в форме дома-сада.

Надо сказать, что описанное выше всего лишь эпизоды. Хоть и яркие. Главное же достоинство книги в том, что она позволяет увидеть город как живой организм.

Вы узнаете, как раскачивались гигантские творческие весы того времени. Как архитекторы, с одной стороны, вели построение объемов зданий «изнутри» от внутренней организации к внешней форме. А с другой стороны, каждое здание возникало в структуре общего по законам общего, и само же его формировало.

А были и вторые гигантские творческие весы, даже более значимые, чем первые. Тяжело вздыхая, городская застройка разворачивалась от парадности фасадов и утилитарности дворов к главенству последних. Как в апогее, в некоторых домах двор стал не только композиционным, но и смысловым центром всей пространственно-планировочной структуры дома. И как потом, в 30-х, эта спираль начала раскручиваться в обратном направлении к главенству внешнего, парадного пространства улиц и площадей. И как промежуточное состояние – строчная застройка Сельмашстроя, при которой уличное и внутриквартальное пространство становятся равнозначными.

Так медленно бьется сердце города.

Лучше всего можно почувствовать эту борьбу и единство идей и направлений, гуляя по улицам Ростова того времени. Книга дает такую возможность.

Иду по улице Седова – непритязательная смесь мотивов эклектики и модерна (теперь буду знать). Революция – разворот города к Дону и просторам задонья. А дома на Седова обращены к задонью кухнями и черными ходами.

Иду по Буденовскому. Основная тема в композиции фасадов – тема резолитов. Наиболее значимые внутренние пространства дома. Архитектор Кондратьев. А раньше, глядя на эти дома, я только и мог вспомнить глупую байку об отсутствии в них индивидуальных кухонь.

Эта книга научит вас видеть город по-другому.

Вы узнаете, что «Новый быт» не просто красивое словосочетание или лозунг. Планировочная структура должна была создавать пространство, стимулирующее социальные контакты жителей. Но, с другой стороны, дворовые пространства домов гигантов, при сохранении необходимой степени приватности, должны были быть развернуты к городскому пространству. Общему, социалистическому. Еще одни раскачивающиеся творческие весы.

Читая книгу, надо почувствовать, как тяжело уходила в прошлое идея утилитарности дворового пространства. И как она легко вернулась.

Город разворачивался в сторону реки, кварталы разворачивались в сторону дворов. И все вместе разворачивалось к солнцу.

Жилой дом – жилое, культурное, бытовое пространство. Надо понять то время.

А вот, что-то родное, из детства. Как «казарменную» строчную застройку Сельмашстроя прорезали улицами под разными углами, что сделало ее разнообразной и живописной.

Вы узнаете о моде на солярии в 20-30-е годы. А ведь еще недавно «…коней одичавших галоп, Перекоп, эшелоны, тифозная мгла…»

Маленькая экскурсия к Сельмашевским коммунарам окончательно создаст вокруг читателя атмосферу первых пятилеток.

Фабрики-кухни, Банно-прачечные комбинаты, городские душевые, неповторимое время.

Статьи, посвященные Лендворцу, Дворцу культуры Сельмашстроя и театру имени Горького, надо прочитать одну за другой, и после паузы. Это песня.

А еще я горжусь, что, оказывается, учился в одной из трех школ-гигантов. Которые, как и дома-гиганты, были призваны формировать новую общественную и социальную среду. И футбольным мячом я бил стекла в фасадах, решенных в стиле конструктивизма. Я уверяю, что каждый из вас найдет маленькое чудо на страницах этой книги, связанное с вашей конкретной судьбой.

Для меня стало открытием, что павильонный тип планировочного решения Центральной городской больницы достался нам, как памятник эпидемий 19-го века. Коих было множество. (Пусть автор простит меня за такой утилитарный взгляд, я знаю, как он трепетно относится к этому памятнику конструктивизма).

Подобных открытий на страницах книги можно сделать множество. На ее страницах помещены, помимо прочего, несколько десятков ранее малоизвестных фотографий Ростова 20-30-х. Смотрите, удивляйтесь. Я разгадал для себя загадку расположения первого здания института сельскохозяйственного машиностроения. И не только.

Пожалуй, все. Коротко и непрофессинально. Последнее. Потрясло. После революции никто из архитекторов не покинул Ростов.