Почему рынок "церковный"?

Отправился в станицу Кочетовскую, а точнее в урочище «Церковный рынок». Повод печальный, в прошлом году  правительство Ростовской области исключило Церковный рынок из списка Особо охраняемых природных территорий. Зная, что ничего не делается просто так, решил немного пофотографировать это место в пойме Дона. Оно того стоит. Еще как стоит.

Вот ближе этот треугольник, ограниченный с одной стороны протокой Барсовка, с другой стороны Доном, а с третьей - дорогой Семикаракорск – Усть-Донецк. Да не чудо ли?

Но не дает покоя вопрос: почему урочище названо рынком, да еще Церковным? Чем здесь торговали?
Я уже сказал, что «рынок» примыкает к дороге с левого берега на правый. Вот она блестит на солнце и видно, как уходит на левый берег.

Сейчас переправы нет. Пользуются дорогой только рыбаки по обоим берегам Дона. Активно пользуются.

На берегу людно и сохранился причал.

А убегая на север, дорога пересекает Барсовку, идет мимо станичного храма Успенья Пресвятой Богородицы.

И тянется к холмам Усть-Донецка, которые видны на горизонте в правом верхнем  углу. 

Храм недавно отремонтировали. Теперь как на картинке, хоть и мусор не убрали.

И Барсовка, как обычно, удивляет своей тихой красотой.

Почему рынок назвали Церковным, почти понятно. Церковь рядом, и она здесь главная. 

Вот чем торговали, непонятно. У Виталия Закруткина, известного советского писателя и жителя станицы, в рассказе «Кочетовцы» нашел такой эпизод:

Жили кочетовцы по-разному: у одних были обширные дворы, кирпичные, крытые оцинкованным железом дома (по-казачьи - курени) с красивыми резными крыльцами, конюшни, со всех сторон огороженные скотные дворы - базы, отлично выхоженные кони, здоровые быки и коровы, сады и виноградники, гуси и куры, косилки, сеялки, трехлемешные плуги; другие ютились в кособоких хатенках под соломенными крышами, а в подворье их не было ничего, только ветер шумел.
Больше всего в станице бедовали иногородние, искавшие на Дону лучшей доли: воронежские, тамбовские, рязанские, курские мужики, которых коренные казаки-кочетовцы презрительно именовали "русаками" и "хамами". Но немало бедняков было и среди казаков-станичников, особенно многосемейных, которым судьба посылала одну за другой дочерей, а не сыновей, имевших право на получение пая - казачьего надела.
На правом берегу, в месте расположения станицы, у кочетовцев удобной земли было совсем мало: почти вся она заливалась весенними паводками, большие участки были засолонцованы и, после спада воды, белели, высыхали, как камень, покрываясь трещинами.
Поэтому на острове кочетовцы почти не сеяли ни пшеницы, ни ячменя, ни ржи. Пробавлялись лишь тем, что на отдельных клочках сеяли поздние культуры после того, как уходила с поймы донская вода: где - просо, где - бахчи, где - огороды. Зато многие из станичников имели на неприметных высотках свои фруктовые сады и виноградники.
Земельные наделы, на которых кочетовцы сеяли хлеб, располагались на левом берегу, в степном Задонье. С первых дней весны, как только пригреет солнце, станичники усаживались на баркасы, на дубы, коней и быков переправляли через Дон вплавь и откочевывали к своим задонским землям целыми семьями. А иные не хотели возиться с землей, сдавали земельные наделы в аренду иногородним, а сами занимались виноградарством, продавали вино или меняли его на пшеницу.

Нет, не продуктами торговали на этом рынке, ни шерстью ни скотом, ни чем другим. Не была станица житницей. Вот она, на ладони.

И тут же у Закруткина читаю:

Редкий из кочетовских казаков не ловил в ту пору рыбу. Ловили и ватагами, и парами, и в одиночку. Ловили и "по закону", арендуя отдельные тони и участки, а бывало, занимались браконьерством - "крутийством", отстреливаясь темными ночами от вооруженных казаков рыболовной охраны или подкупая вином податливую на выпивку стражу - "пихру".

А вот это уже «теплее». Рыбой торговали на этом рынке. «Законной» и  «Крутийской». Тихая Барсовка и многочисленные ерики в округе явно способствовали многочисленности рыбного племени.

А в бесконечном редколесье поймы и сейчас спрятаться можно так, что никто не найдет. 

Красиво здесь, «на рынке».

Необычно красиво.

И в округе.

В станице  напротив храма стоит это старинное здание с цифрой 1903 на козырьке над крыльцом. Очень вероятно, что именно его описывает в своем рассказе Закруткин:

Просторный каменный двор станичного правления, с высоким крыльцом и обложенным кирпичом подвалом, стоял на площади, рядом с большой, добротно выстроенной церковью. В одном из закутков правленческого подвала располагалась "холодная", или "кутузка", куда сажали провинившихся станичников. Нередко, по приказу атамана или решению "господ стариков", отбывавшего наказание выводили на церковный майдан, привязывали к деревянной скамье и, спустив несчастному штаны, "воспитывали" с помощью нагаек и шомполов.

Заканчивается Церковный рынок почти в центре Кочетовской. У пляжа.

Здесь Барсовка сердитым потоков вновь соединяется с Доном,  пробившись сквозь массивы песка, намытые земснарядами, углубляющими русло после Кочетовского гидроузла.

И еще об одной потере, которая расстроила меня несказанно. Нет больше подвесного моста от храма к «Церковному рынку». Душевный был мост. (фото 2013г.)

Проложенный не только над Барсовкой, но и над сушей на случай паводка.

"Инженерной конструкции" был мост. Печально.