Штормовая Меотида. Все на поиски мамонтов!

Насмотревшись в сети на разрушения, вытворенные недавним суперштормом, решил посмотреть, как перенесли этот шторм некоторые природные ландшафты на северном берегу Таганрогского залива.

Особо переживал за Беглицкую косу. Она в середине имеет тонкий перешеек, который как раз был на пути шторма. И если шторм в начале двадцатого века уничтожил среднюю часть Ейской косы, то почему шторм в начале двадцать первого, не мог сделать того же с несравнимо меньшей Беглицкой.

Оказалась цела. И даже не изменилась ничуть.

Вот за этот тонкий перешеек я переживал. Волны должны были перекатывать через него, но он не пострадал.

И оконечность, загнутая как клюв, тоже на месте.

Потом подумал, что эта коса и другие азовские косы – творение штормов, и радикальных изменений, даже сильнейшие из них, не приносят. И если случается то, что случилось на Ейской, или позже на Ясенской, то только там, где человек потревожил косу. И считая свое вмешательство незначительным, потом свалил всё на шторм.

Ехать по косе не решился.

На восточной стороне берега у хутора Рожок, обрушения берега заметны. Но не катастрофичны.

Здесь, у известной стоянки людей каменного века, шторм только слегка потревожил берег.

Может быть я фантазирую, но мне кажется, что после шторма, освежившего обрыв, стал виден профиль древнего холма, на котором жили неандертальцы.

Другая картина на западном берегу у хутора. Помимо всяческих злодейств, сотворённых штормом,

он обнажил каменное основание обрывов.

Не знаю с какого времени, эти основания были скрыты от глаз глиняными осыпями, а теперь предстали перед нами слоистыми известняками, да ещё с прослойками голубой глины. Может быть всегда.

Такими эти подножия были до шторма.

Такими стали.

Гуляя по этим каменным плитам, я думал, что иду по дну древнего Сарматского моря, а оказалось, что над этими плитами еще полтора метра известковых, донных осадков.

А в некоторых местах даже больше.

А сами пляжи до шторма были исключительно каменными.

Теперь стали большей частью песчаными.

Сарматское море плескалось здесь 10-12 миллионов лет назад. Потом происходили многочисленные регрессии и трансгрессии, а окончательно сушей, Приазовье стало уже после всех ледниковых периодов. Современный рельеф, русла рек и береговая линия, сформировались в нашем крае примерно 5-6 тысяч лет назад.

Память тому, этот «пирог».

Мы живём в Четвертичный или антропогеновый период Кайназойской эры. Он начался 2, 58 миллиона лет назад и продолжается по сей день. Это красно-бурая масса над известняком, которую мы попросту называем глиной, по-научному называется «Четвертичные лёссовидные суглинки» и они накрывают почти всю территорию нашей области и соседние регионы.

Естественный вопрос, что можно найти в этих обнажившихся под напором шторма слоях?

В известняке, как я понимаю, кроме ракушек ничего. А вот в глине, можно найти много интересного. В книге Н.А. Лебедевой «Антропоген Приазовья», я нашел схематический разрез антропогеновых отложений Приазовья.

Если дать себе труд почитать пояснения к разрезу, то можно выяснить, что в этих отложениях встречаются остатки Тригонтериевых слонов, мамонтов раннего и позднего типов, слонов Вюста, а также слонов Таманского и Хапровского типов. И прочих разных крупных и мелких млекопитающих.

На месте людей, увлекающихся палеонтологией, я бы не сидел в эти дни дома, несмотря на ужасную погоду. А я знаю, что среди моих знакомых есть такие увлечённые люди. Найдёте остатки слонов Таманского и Хапровского типов, расскажите, чем они отличаются.

А вообще, в выброшенном на берег хламе можно найти много интересного. Например, следы ныряльщика неудачника. Впрочем, надеюсь, что с ним всё в порядке.

А само море, в шторм поглотившее массу глины, стало густым как какао на домашних сливках.