Песчаные скалы Сухого Донца

Сухой Донец не река, а протока, оставшаяся от пролегавшего здесь в древности главного русла Дона.

По правому берегу этой протоки тянется цепь песчаных холмов, а вернее сказать гор. Которые Дон подмыл когда-то и понёс песок дальше, вниз по течению.

А холмы остались берегом тихой протоки.

Но сказочно живописны.

Очень вероятно, что песок из этих холмов образовал весь привычный нам ландшафт речной долины нижнего Дона. Остров Межонку, остров Зелёный и бескрайнее займище, где теперь берут песок для строительства Ростова и окрестностей.

А протока Сухой Донец тихо превращается в старицу.

В науке, изучающей характер рек, есть мудрёный термин «меандрирование». Он означает, что равнинная река сильным течением размывает свои берега в одном месте, но размыв их, переносит то, из чего они состояли, на новое место на берегу. И в этом новом месте берег наращивается.

За счёт процесса меандрирования русло реки постоянно изменяется и вьётся, как ползущая змея. А те места, из которых эта «змея» уползла, хранят память её силы и восхищают своей красотой.

Дон, которому много тысяч лет, извиваясь такой «змеёй», переполз на новое место. А на старом оставил две протоки – Сухой Донец и Аксай.

Но что наш край без этих двух проток?

Аксай давно обжит и застроен, а здесь на Сухом Донце остался чудный уголок дикой реки.

Вода в протоке чиста необычайно. Этому может быть одно объяснение: песок фильтрует донскую воду, попадающую в протоку.

По берегу протоки, при определённых обстоятельствах, можно проехать.

На берегах протоки не людно. Мелькнёт спина рыбака или его мотоцикл в прибрежных кустах.

Или тихо, как призрак, проплывет лодка в камышах.

Не могу оценить привлекательность Сухого Донца с точки зрения рыбалки, но один раз выйдя на невысокий, обрывистый берег, увидел большую щуку, караулившую добычу под обрывом. Медленно, как только можно, поднимаемый фотоаппарат всё равно её напугал. Вода прозрачная.

Прочих тварей здесь хватает.

И не только сказочных. (А может быть эта и есть самая сказочная)

Есть страшные.

Есть не очень.

Мы часто останавливались и выходили на берег реки, ахая от открывающихся пейзажей.

Эта осень не очень богата на краски. Но всё же.

Осенний лес и тихая, осенняя вода.

Ещё одна остановка.

Еще один холм, окаймлённый лесом у воды.

Хочется увидеть каждый поворот этой протоки. А из-за плотной растительности даже подойти к берегу можно только в редких местах.

Приходилось так.

Когда Дон «покинул» подножие этих замечательных холмов и отправился на юг, сказать невозможно. Процесс этот небыстрый и мог длиться столетиями.

Но стоит постараться понять, когда вообще сформировалось современное русло Дона. Я в таких случаях обращаюсь к книге А.И Егорова «Миллионы лет назад». В ней приведен этот рисунок с описанием, из которых можно понять, что формирование современного русла Дона и его притоков произошло во время «Великого четвертичного оледенения», примерно 70-80 тыс. лет назад. Когда воды тающих ледников «начали вырабатывать долины Дона, Северского Донца и их притоков».

В этой же книге сказано, что окончательно русла рек на нижнем Дону сформировались с исчезновением пролива, соединявшего Черное и Каспийское моря по руслу Маныча. И произошло это всего около пяти-шести тысяч лет назад.

То есть можно предположить, что не какие-нибудь обезьяноподобные, а вполне себе наши предки сапиенсы сидели на этих высоких холмах и любовались раскинувшимся у их подножья Доном.

Надо сказать, что день был чудесным и без чудес Сухого Донца. А вместе!

Мы едем в надежде подобраться к обнаженным, песчаным обрывам, которые неоднократно видели из далека. Но пока холмы хоть и высоки и круты, но в одежде осенней травы.

Редкие следы хозяйства.

Одинокая скумпия-модница.

Видим на противоположном берегу знак триангуляции. Где-то здесь начинаются обрывы.

Но не торопимся. Таких дней этой осенью может больше не быть.

И так еле заметное течение в протоке, совсем замедлилось. А сама она начала распадаться на заводи.

И даже острова.

Очередной холм.

Очередная заводь с опавшими листьями.

Очередной участок непроходимых джунглей.

И сквозь начинающую желтеть тополиную листву блеснул песок.

Сначала едва заметно, потом постепенно песчаные массивы начали вырастать перед нами.

Принесённый сюда древними реками и пролежавший тысячи, а может быть, миллионы лет, этот песок больше похож на крем.

Он и плотный, почти не размывается дождями. И рыхлый одновременно. Его вполне можно копать лопатой или даже руками.

Место под песчаными обрывами довольно гостеприимно.

А сами обрывы удивительны.

Не устаю рассматривать фактуру склонов. Это песок!

Фотографирую несколько общих видов.

И оцениваю возможность форсировать Донец и подобраться к обрывам в плотную.

Но бросаю эту идею.

Довольствуюсь наблюдением с другого берега.

И продолжаю удивляться фактуре песка.

И чистоте воды.

Пытаемся оценить высоту обрыва. Получается метров 60 от уровня реки. 20-ти этажный дом.

Вынашиваю планы в следующий раз заехать на вершину холмов и по ложбинам спуститься к их подножью.

Песок — это окись кремния. Кислорода и кремния, вместе взятых, в нашей старушке 71 %. Следующими за ними алюминия, железа и кальция только 19%. Остальные элементы – мелюзга.

Нашу планету надо бы переименовать.

Нет ничего на земле проще песка, но, на мой взгляд, нет ничего красивее.

Уже отдалившись, из степи, делаю последнее фото этого бисквита.

Гигантская дуга, вымытая когда-то древним Доном. А потом река ушла. И теперь катит тихие воды по равнине где-то далеко за моей спиной. Очень может быть, что песок, вымытый из этих холмов и осевший где-то ниже по течению, и стал причиной такого кардинального изменения русла реки. Холмы победили.