​Passage или по волнам моей памяти.

«Сынок! Сходи в магазин!» Кто в детстве не слышал этих слов? И сразу рушились десятки важных планов и десятки интересных дел. Какое-то время можно было посопротивляться, ссылаясь на огромную занятость и даже на не сделанные уроки. Но это помогало редко и приходилось, засунув в карман шорт авоську, и сжав в кулачке дежурный рубль, топать в ближайший гастроном.

Одним из моих ближайших был магазин с очень редким для наших мест названием «ПАССАЖ». Сейчас в этом здании несколько промтоварных магазинов. Название «Пассаж» сохранилось, но перекочевало на салон красоты, который в те давние времена был простой парикмахерской и отношения к пассажу не имел.

Происходит это название от французского «passage», что в буквальном переводе означает «проход». Этот магазин действительно представлял из себя проход через несколько продуктовых отделов. Правда, французского шарма, на который намекало название , этому магазину на рабочей окраине Ростова явно не хватало. И чего было больше в этом названии, пустой претензии или скрытой иронии, я уже не скажу.

В отличие от многих моих сверстников, которые, купив что нужно и отщипнув от сдачи несколько копеечек для пополнения своих накоплений, мчались по своим неотложным делам, я всегда находил минуту пройтись по магазину, каким- то чутьем понимая, что состояния торговых прилавков станет ключевым в судьбе страны. (А может быть это я сейчас придумываю)

Итак, маленькая прогулка по волнам моей памяти и прилавкам моего детства.

Мясной отдел

Из ассортимента мясного отдела мне больше всего запомнился шпик, это такое белоснежное на срезе сало, белоснежность которого наводила на мысли о его неестественном происхождении, со всех сторон это сало было густо обсыпано красным перцем. И это сочетание ярко-красного и белоснежно-белого, никак не вызывало аппетит. Еще помню холодец. Его называли «магазинным», чтобы никто не дай Бог не спутал его с домашним. Это была серо-бурая масса с замысловатыми узорами на срезе, которые было интересно разглядывать. Параллелепипеды (именно параллелепипеды) этих субстанций, были всегда на прилавке этого магазина.

Рыбный

В рыбном отделе гвоздем прилавка было свежемороженая мойва. На самом деле не свежемороженная, а много раз замороженная и размороженная из-за поломок холодильников. От этого рыбные тушки выглядели как насосавшиеся и заснувшие пиявки с белыми глазами. Есть их совершенно не хотелось. Стоявшие рядом кюветы с горами морской капусты очень гармонировали с мойвой, создавая некий натюрморт.

Еще в продаже была селедка, которую народ брал охотно и паста «Океан», которую никто никогда не брал. Натыкался мой взгляд и на вареное китовое мясо, светло-серого цвета, которое наши соседи покупали коту. Мясо это лежало на прилавке какими- то рваными кусками и было интересно пофантазировать о том, что несчастный кит, перед тем как попасть к китобоям, еле отбился от стаи акул.

Молочный

В молочном отделе, прилавки были выложены светлыми большими брусками с тремя синими буквами «ЖИР». Контур этих букв образовывал или профиль свиньи или профиль коровы. Такой вот маркетинговый дизайн. Жир был в продаже всегда. Еще этот отдел надо помянуть тем, что здесь всегда можно было сдать пустые молочные бутылки. Пусть клевещут и задыхаются в злобе антисоветчики, но ни один из них не сможет отрицать, что во всех советских молочных магазинах, всегда можно было сдать пустые молочные бутылки. Без очереди!

Эти бутылки и авоську - храню.

Вспоминая молочную торговлю тех лет, почему то первыми на память пришли крышки от молочных бутылок.

Крышка из толстой алюминиевой фольги на широком горлышке молочной бутылки, заслуживает отдельного теплого воспоминания. Каждый молочный продукт имел свой «фирменный» цвет этой крышки. Молоко запечатывалось бесцветной, серебристой крышкой, кефир имел зеленую, варенец – гламурную фиолетовую, и так далее. Это было и удобно и занимательно. Во- первых, разглядывая цветные крышки в авоськах людей идущих тебе навстречу из магазина, можно было понять, стоило ли туда вообще идти. Во вторых, подойдя к прилавку и оценив количество проволочных ящиков с разноцветными крышками за спиной у продавщицы, а другим взглядом, оценив длину очереди к прилавку, можно было безошибочно решить для себя, стоило ли в эту очередь становиться. Любой советский человек владел этим «калькулятором» в совершенстве.

А тот, кто не испытал удовольствия вмять эту нежную тугую мембрану одним движением большого пальца, крепко встряхнув перед этим бутылку, тот и не жил на свете, я считаю.

Иногда молочная промышленность радовала ростовчан каким- нибудь новым продуктом типа «Пахты» или ацидофильного молока. Народ живо распознавал подделку и бутылки с цветными крышками этих напитков долго маячили на прилавке.

Хлебный

Ассортимент хлебного отдела часто состоял из одних «кирпичиков» за 20 коп. Хлеб – кирпичик был приятен тем, что по дороге домой его можно было обгрызть со всех восьми твердых, хрустящих углов. Родители ругались, но без злобы.

Бакалея

В бакалею меня посылали за сахаром. Продавался он прямо из мешка, который стоял у ног продавщицы. Выслушав просьбу взвесить килограмм «песку», она сначала сворачивала из двух слоев толстой, коричневой бумаги кулек (москвичи презирают нас за это слово, ну и мы не в долгу) и ложила его (именно так) на весы, затем брала мешок за один край как за шиворот, приподнимала его, и решительно вонзала в сахар алюминиевый совок. Зачерпнув полный совок сыроватого (для большего веса) сахара, она пересыпала его в кулек и убедившись в правильности взвешивания по бешено качающейся стрелке весов, ловким движением заворачивала кулек, подавая его покупателю.

В бакалее всегда были в продаже несколько сортов карамели и очень полезные для здоровья и такие же невкусные соевые батончики. Была соль и лавровый лист. Серыми пакетиками с лавровым листом были заполнены все свободные места на витринах и прилавках, а таких мест хватало.

Были рыбные консервы и растительное масло в стеклянных бутылках, которые потом не принимали в пунктах приема стеклотары потому, что масло с них не отмывалось до конца. (в чем секрет, до сих пор не пойму, современное масло с современных стеклянных бутылок, отмывается хорошо). Были крупы, выставленные на вершине прилавка в стеклянных цилиндрах. Всегда радовала глаз ярко-желтая пшенка, а вот дробленый рис и гречка-сечка почему-то вызывали к себе жалость. Были в продаже серые- пресерые макароны, и рожки, и майонез в маленьких стеклянных баночках, которые так и назывались майонезными.

Позже я узнал, что эти два продукта – макароны в длинных картонных коробках и майонез были своеобразной ростовской гордостью. Благодаря макаронному и майонезному заводам, они постоянно были в продаже в нашем городе. Чему другие города могли позавидовать. И мы даже возили эти продукты в подарок родственникам в другие города. Это наполняло гордостью и притупляло зависть к жителям более счастливых мест, где на прилавках можно было увидеть колбасу и сливочное масло!

И, наконец, в бакалее продавался сухой кисель. Яркие брикеты этого лакомства стояли на витрине небольшими пирамидами. Только не подумайте, что дети того времени любили пить кисель за обеденным столом. Ни в коем случае, такой кисель категорически отвергался. А вот скопить копеек 25 и купить на них брикет сухого киселя, который сгрызть сухим во дворе в компании друзей, вот это было удовольствие! Этот концентрат представлял из себя спрессованный сахар, крахмал и фруктовый наполнитель. Вкусно было.

Мимо прилавка с соками пройти было нельзя. Подсчитав сдачу и прикинув собственные сбережения, надо было решить какого сока стоит выпить, виноградного за 18 коп, яблочного за 12 или томатного за 10. Большей популярностью, кстати, пользовался томатный. Соки продавались из устройств, представляющих из себя три стеклянных конуса с краниками внизу. Установлены конусы были на одной вращающейся ножке. Выслушав желания покупателя, продавщица начинала придвигать к себе нужный конус, вращая всю конструкцию. И эти огромные разноцветные конусы начинали кружиться перед носом покупателя, вызывая приступ нестерпимой жажды. Нужный конус в руках у продавщицы, кран открыт и тугая струя упирается в дно стакана. Затем, если вы пьете томатный, надо было взять ложечку из стоящего тут же на прилавке стакана с водой, зачерпнуть ею соли из второго стакана, стоявшего рядом, и размешать ее в соке. Эта процедура была сродни медитации.

Спички стояли огромной пирамидой. Сложенной как из отдельных коробков, так и из упаковок по двадцать коробок. Я заметил, что у людей старшего поколения вид огромного количества спичек на прилавке вызывал чувство успокоенности и крепости державы. Есть в продаже спички, и значит можно затопить печь и закурить, а остальное приложится. Есть в продаже спички, и значит нет угрозы приближающихся бедствий, потому как никто не кидается их скупать взбудораженный слухами. Что поделаешь? Трудная у нас история.

Эта статья без иллюстраций. При желании можно было бы надергать в сети, фотографий пустых прилавков советского времени. Но почему то захотелось взять эту выкладку. Потому, что хочется помнить хорошее. А если хорошего было мало, то его стоит выдумать.